- Гой еси земля сырая,
Ты нам матушка родная.
Всех людей ты породила
И угодьем наделила,
Ради нас, своих детей,
Разных зелий наплодила.
Праведный отец Абрам
Поле поутру орал.
Симеон-Зилот ходил –
Зелья разные садил,
Илия сад поливал,
А Господь им помогал.
Небо – отец, земля – мать,
Помогите трав собрать.
Я ищу лесные травы
На болезнь и на отраву,
От коросты и червей,
Ячменя и усовей,
И от жабы от грудной,
И от боли от зубной.
Лихоманку успокоить,
Или выйти из запоя.
Чтоб уменьшить трясовицу,
Присушить красу-девицу,
Для остуды и для порчи,
Для защиты в час полночный
Или в местности глухой
Да от нечисти лихой.
Я бедучую беду
Этой травкой отведу.
Пресвятая Божья Мать,
Ты позволь мне трав нарвать.
Боже, мя ты не покинь.
И аминь. Аминь. Аминь.
Были у Федоры все стены в курной избушке травами увешаны, и к
потолку веники тоже привешивала.
По леву руку трипутник, в пучки собранный, висит. Рану заживит,
резь в животе успокоит, а если на Ивана под голову на ночь положить
и сказать: «Трипутник-попутник, живешь при дороге, топчут тебя
ноги, видишь малого и старого, укажи суженого, пусть придет
поужинать», то во сне он суженого и укажет.
Сон-трава, синя голова, тоже цветок непростой: если под головой
держать, вещие сны насылает и от зла полночного оберегает.
А дальше плакун-трава висит. Кровавницей ее кличут, потому что
кровь остановить может. Собирать ее надо на купальской заре, на
самом исходе Ивана. Говорят, стонет она и ревет на рассвете, потому
и кличут ее еще ревенькой.
А по праву руку совсем колдовские травы висят в мешочках.
Одолень-трава - она от боли избавит, от бессонницы спасет,
девичьей красоте подмога и от веснушек-выскочек защитит. А если
оберег из нее сделать, то никакая нечисть порог не перешагнет, да и
скотину им можно ухранить от зла лесного. Опять же зелье любовное
из него варят.
Разрыв-трава любой замок откроет, любой запор отопрет. Любят эту
траву молодцы-удальцы, ночные дельцы, карманные тяглецы.
Нечуй-ветер мудрено собрать, только ведьме без него никуда:
глаза отводит и невидимой делает.
Тирлич-трава помогает перекинуться в кого хочешь – в собаку ли,
в кошку, в свинью, в жабу или в кого еще.
А уж сколько в сундуках чародейных трав запрятано было, одна
Федора знала.
Сердито стуча чапельником и ухватом, ворчала старая себе под
нос:
- Вынуть бы твой след, злыдень, и повесить в печную трубу, чтобы
жгло тебя и сушило. Чтоб от ветра ты шатался, да солнца боялся.
Чтобы ссох ты за семь лет и сгинул. Тьфу на тебя, проклятого. Ну да
ладно, ладно, я тебе такое сроблю, что век поминать будешь, да
каяться, что дочку мою горевать заставил. Не все коту Масленица,
будет и Великий пост. Увидишь у меня небо с овчинку. Потычу
рылом-то в кучку.