Дом, в котором я оказался, был очень богатым. Помимо вычурной
мебели, роскошных тканей и многочисленных безделушек, здесь имелось
даже небольшое зеркало. Нереально дорогое удовольствие в 16 веке.
Отражало оно несколько хуже привычных мне зеркал, но рассмотреть
себя было можно.
Вот тут я и выяснил, что Херонимо — просто хрестоматийный
ангелочек. Светло-русые волосы, большие серо-зеленые глаза,
правильные черты лица и обаятельная улыбка, сопровождающаяся
ямочками на щеках. В 21 веке пацан, скорее всего, попал бы в
рекламно-модельный бизнес.
Сначала донья Магдалена со мной практически не общалась. Больше
смотрела издалека. Я, порепетировав у зеркала, старался улыбаться
ей как можно обаятельнее, многословно благодарить и восхвалять свою
благодетельницу. И дело пошло на лад. Донье Магдалене явно было
скучно, так что она уделяла мне все больше и больше внимания.
Сначала покровительственно, а затем умиляясь и балуя.
Да, это был подхалимаж, приспособленчество и еще много нехороших
слов. Как истинный попаданец, я должен был вести себя иначе — более
мужественно и брутально. Но у меня и прошлая жизнь была не слишком
длинной, так что вторую хотелось бы использовать по-максимуму. Не
факт, что мне дадут третий шанс.
Ну и потом... одно дело — в книжках понтоваться и
выпендриваться, расписывая себя как крутого бойца и решателя
проблем, и совсем другое — решать проблемы в реальной жизни. Я,
поразмыслив о перспективах, решил пойти по пути наименьшего
сопротивления. И вписаться в неизвестную для себя эпоху плавно, без
катаклизмов и потрясений.
Да, мне приходилось прилагать усилия, чтобы смягчить сердце
доньи Магдалены. Но эти усилия были не напрасны. В конечном итоге я
настолько ее очаровал, что следующее письмо от своего неверного
мужа она читала уже более благосклонно.
Дон Кихада прислал приличную сумму денег и целый список ценных
указаний насчет полагающейся мне программы обучения. Судя по всему,
до сих пор никто образованием Херонимо не занимался. Пацан бегал
вместе с деревенской ребятней, обносил соседские сады и дрался на
палках. Фехтованием это язык не поворачивается назвать.
Донья Магдалена вздыхала, а я, честно говоря, не видел в этом
ничего плохого. Свежий воздух, хорошая еда, активный образ жизни...
Херонимо выглядел здоровым и крепким. А читать... ну ладно, в
прошлой жизни я к четырем годам научился. Но многие мои друзья — к
шести или семи. И глупее от этого не стали.