Он мог бы летать и без костюма, но не быстрее бегущего человека
и не набирая высоту более сотни локтей над землёй. Одежда,
изобретенная и сконструированная Локсием, приумножала силы Кадмила.
Комбинезон помогал взмывать вверх на дюжину стадиев и мчаться со
скоростью стрижа. Конечно, всё это предназначалось только Гермесу,
вестнику богов. Для обычного смертного костюм стал бы бесполезным
душным платьем.
Всё, больше медлить нельзя. Помахать на прощание Мелите.
Вытянуть руки по швам. Приказать себе: вверх, в небо!
Ветер лизнул в лицо, засвистел в ушах. Земная тяга на миг
усилилась, словно не хотела выпускать того, кто был ей всегда
подвластен, но тут же сдалась и отхлынула. Он, как всегда при
взлёте, глубоко вздохнул, набирая воздух стеснённой грудью,
счастливый, лёгкий. Свобода.
Поднявшись на двести локтей, Кадмил завис в пустоте, медленно
поворачиваясь, разглядывая уменьшившийся мир, намечая ориентиры.
Курчавая зелень склонов Парниса под ногами. Голубое лезвие
Коринфского залива на юге. Алые закатные облака на западе. Вечно
мрачная, закутанная в туман вершина Олимпа на севере. Россыпь белых
камушков на юго-востоке: древний город, после объединения племён
ставший столицей всей Эллады. Град Афины-Девы и
Аполлона-Миротворца. Его сегодняшняя цель.
В путь, Гермес, небесный посланник. Пускай свершится то, что
суждено.
Заложив крутую петлю, Кадмил взял курс на юго-восток и полетел к
городу. За спиной время от времени пощелкивали регуляторы блока
стабилизации, в нагрудных клапанах грелись энергетические
кристаллы. Внизу плыли пустоши; заросшие вереском и низкими
маслинами, они источали пряный знойный запах. Кадмил мог преодолеть
путь до Афин за полчаса, но не было нужды торопиться; напротив,
стоило дождаться темноты.
Он думал о Мелите.
Вот уже месяц, с тех пор, как выяснилось её положение, Кадмила
не покидало странное чувство, какого не доводилось испытывать
раньше. В этом чувстве поровну мешались радость, тревога и вина.
Беременность жриц на Парнисе была событием редким, но не
чрезвычайным. Больше того, такое даже приветствовалось: рождённых
детей обычно оставляли при комплексе и с малых лет назначали им
наставников из числа жрецов. В итоге вырастали молодые кадры,
крепкие специалисты, сызмальства приученные к технике и, по словам
Локсия, «обладавшие хорошим генетически обусловленным умственным
потенциалом».