В том числе и алитею. Распроклятую, смерть на неё, алитею.
Солнце закатилось, по земле растекалась сумеречная синева.
Лететь оставалось недолго. Кадмил постарался сосредоточиться на
предстоящей работе и вспомнить побольше о царе и его несчастном
семействе.
Всё-таки это была здравая мысль – поставить над эллинами
всеобщего государя, разом положив конец межплеменным распрям. И
Пелониды вот уже несколько поколений отлично справлялись с властью,
которую даровал им сам Аполлон. Ликандр не был исключением.
Богобоязненный, привыкший безоговорочно исполнять высшую волю, царь
превосходно подходил для целей Локсия и Кадмила. Народ охотно
следовал его указам: в сердцах эллинов жила та смесь уважения,
страха и симпатии к царю, о которой мечтает любой властелин.
Словом, Ликандр являл собой образец идеального правителя.
Но вот мужем и отцом он был далеко не идеальным. Кадмил не знал,
что именно произошло с Фименией, однако после её странной
неожиданной смерти взял царскую семью под скрытый надзор. Как
оказалось – не зря.
У Ликандра оставалось ещё двое детей. Старшая дочь Эвника от
первого брака (её мать умерла родами) и малютка-сын Акрион.
Говорили, что Ликандр поначалу обрадовался рождению первенца,
полюбил его, часто возился с ребёнком и повсюду брал с собой. Но
однажды – Акриону тогда было восемь лет – царь страшно разгневался
на него за что-то и велел казнить дитя на месте. Именно казнить: не
выпороть, не запереть дома, не оставить без ужина. Лишить жизни.
Собственного отпрыска. Каково? Семела, разумеется, такого допустить
не могла. Она тайно передала сынишку на воспитание в хорошую семью.
А, чтобы Акрион случайно себя не выдал, провела весьма серьёзный
магический обряд, в результате чего начисто стёрла мальчику
память.
В результате царский сын, не ведая горя, воспитывался у приёмных
родителей. Кадмил приложил немало усилий, чтобы выяснить, кто
именно усыновил юного Акриона: как-никак, Ликандр был не вечен, а
смена династии – всегда дело хлопотное. Куда легче в случае
безвременной гибели правителя предъявить народу чудесно найденного
венценосного наследника, чем искать нового претендента на
престол.
«Впрочем, – утешил себя Кадмил, – Ликандр ещё крепок и, если
боги будут милостивы, проживёт не один десяток лет. А уж милости
нам не занимать».