У двери ему пришла в голову одна
мысль.
– Ификл, – позвал он, щёлкнув
пальцами, – ты ведь просил помещение под архив?
– Давно уж, – поднял голову толстяк.
– Отчётов за всё время набралась прорва. На нижнем этаже мне склад
дали, да только внизу сыро, свитки портятся...
– Тут рядом комната есть, – прервал
Кадмил. – Забирай себе. Там мебель старая, кровати и стол. Это всё
можно выкинуть.
– Воистину счастливый день! – хрипло
сказал Ификл, улыбаясь изо всех сил. – Славьтесь, милостивый!
– «Чем меньше человеку нужно, тем
ближе он к богам», – ответил Кадмил и вышел.
«А ещё Сократ писал, что исполнение
желаний становится источником скорбей, – подумал он, поправляя на
ходу складки гиматия. – Вот и Семела: исполнила желание и нынче же
получит повод для скорби. Только бы Акрион не начал чудить».
Батим, 614 квадрат Северного
полушария. 2195452 сутки, 351 минута. День, который может стать
последним мирным днём.
– Жезлы к бою!
Земля дымится от магии, словно
подожжённый торф. Небо – сплошная белёсая пелена, как будто бельмо
на огромном глазу. По земле длинной цепью рассыпались человечки.
Держат строй, наставили перед собой палки с набалдашниками
фокусирующих кристаллов. Армия. Вышколенные, неподвижные,
одинаковые. Ждут сигнала. Ждут цели.
Он считает про себя: один, и один, и
один. В воздухе перед человечками распускается, подобный громадному
цветку, силуэт пернатого змея. Крылья – что тучи, хвост – что
вихрь, глаза – что две луны. Две луны Батима, синяя и голубая,
которых давно никто не видел из-за пелены на небе.
– Разрядом... Залп!
Гром слышен даже здесь, на мостике
командного пункта. Режим – разряд. Три сотни прирученных молний
бьют в тулово монстра, сплетаются, выжигают на своём пути частицы
смога, дождевые капли, самый воздух. Змей распахивает пасть,
корчится, плещет крыльями. Ещё мгновение – и распухает взрыв.
Клочья размётывает от горизонта до горизонта, свет на минуту
чернеет, смог из белёсого становится траурным.
– Залечь!
Человечки споро лезут в заранее
выкопанную траншею, скрываются в узком провале. Если приглядеться,
можно различить блестящие иглы выпростанных из траншеи жезлов.
Сейчас они должны переменить зарядные кристаллы, чтобы встретить
врага во всеоружии. Кто не успел – тот в бою мёртв.
Он считает про себя: два, и два, и
два. Из-под земли вырастают тени; двуногие, четвероногие,
десятиногие, с рогами, с жучиными лапами, со скользкими от яда
крючьями под брюхом. Омерзительной лавиной текут по линялой земле
полигона, вздымая клубы мёртвой, едкой, раздирающей лёгкие пыли.
Темнота, готовая пожрать свет; хаос, атакующий порядок; чистое зло
против воинской доблести. И – резкая черта траншеи, которая
сдерживает живую лаву. Совершенная композиция, яростный контраст,
борьба форм. Это так прекрасно, что он, любуясь, едва не пропускает
момент для команды.