– У нас есть четвертый партнёр, –
произносит Локшаа. – Орсилора.
Хальдер бледно улыбается:
– Ну да, конечно. Отличная мысль.
Давай попросим Орсилору держать речь против Коалиции и Содружества.
С её темпераментом никакие провокации не нужны. Тебе, небось, в ней
это и нравилось когда-то.
Локшаа хмыкает. Помедлив, допивает
вино в три больших глотка.
– Хорошо, – говорит он, – я
выступлю.
Хальдер облегчённо вздыхает. Крылья
совершают взмах, рассыпая парцелы, как бесплотные искры.
– Благодарю.
Он кивает:
– Не стоит. Айто… Ха! Мне доставит
удовольствие победить этого мудака в споре. Если уж я не могу
победить его в открытом бою.
Хальдер присаживается одним бедром
на командный пульт – в опасной близости от кнопок и тумблеров:
– Открытый бой? Сохрани тебя кровь.
Наша главная задача – избежать любого боя.
Локшаа тянется за амфорой, берёт её
за бока, задумчиво ощупывает простой угловатый орнамент,
выдавленный по средней линии. Какое всё-таки удивительное чувство
эстетики у этих человечков. Почти божественное соединение
практичности и гармонии: треть – горловина, две трети – женственная
звонкая утроба, ручки плавно вырастают из тулова, совсем как
девичьи округлые плечи. Основание чуть меньше устья, ровно
настолько, чтобы привлечь взгляд; были бы одинакового диаметра –
вышло бы скучно, ровно, осесимметрично. И ведь это – не работа
художника, амфору создал простой ремесленник-гончар из афинского
Керамика. «Я бы не сделал лучше», – думает Локшаа.
– Войны не будет, – говорит он
твёрдо. – Мы об этом позаботимся.
Хальдер неопределённо качает
головой.
– Тарвем уже прибыл, – сообщает она.
– Занял апартаменты напротив Мирового дворца, у него там бассейн на
крыше... Кажется, его мало интересуют переговоры. Все уши мне
прожужжал о своём новом открытии. Что-то химическое, какой-то
эликсир, от которого люди делаются счастливыми и дают вдесятеро
больше пневмы.
Локшаа издаёт безразличный звук,
оглаживая дно амфоры, восхитительно шершавое.
– А Орсилора? – спрашивает он
небрежно.
– Орсилора прилетела три дня назад,
– Хальдер достаёт из складок плаща тончайшую сигару и откусывает
кончик. – Тоже поселилась рядом с дворцом. Сидит в одиночестве,
надутая и злая, как ей свойственно... Здесь можно курить?
– Тебе можно, – говорит Локшаа.
Сложный жест, словно она ловит
увёртливое насекомое перед самым лицом; короткое слово на выдохе;
крошечный огненный вихрь над маленькой ладонью. Хальдер прикуривает
от сгустка пламени и, тряся рукой, гасит его.