Афины. Пятый день месяца
таргелиона, двенадцать часов после восхода. Хороший вечер перед
очень плохой ночью.
Акрион ждал у Диохаровых ворот.
Солнце заслонилось городской стеной, стало тихо и прохладно,
зазвенели комары. Ветер улёгся, перестала вздыхать и скрипеть под
его касаниями здоровенная старая олива о двух перекрученных
стволах. Стражники на воротах негромко перебрасывались репликами,
поминая усопшего царя и строя планы на предстоящую после дежурства
ночь. Планы эти, несмотря на общий траур, не слишком отличались от
вчерашних: стражники были спокойны и даже посмеивались время от
времени. Как видно, уже успели сходить в храм, получили свою порцию
благодати, и горе их притупилось. Чтоб не сказать – исчезло.
«Что ж он не идёт? – думал Акрион,
меряя шагами мощённый разноцветными булыжниками отрезок дороги
перед стеной. – Неужели всё-таки мошенник? Неужели я обманулся?
Но... как же он знал, как же он всё знал? Тогда где?.. Сказал: час
до заката. Вот, пожалуйста, час до заката, ещё немного – и
следующий день начнётся. А нет никого».
Потом что-то изменилось. Ещё
мгновение назад было тоскливо и тошно, сердце падало в пустой груди
и никак не могло упасть. Но вот за миг всё стало другим: ожил
замерший ветер, последний солнечный луч раздвинул облака, вызолотил
закатное небо. Крикнула поздняя чайка. Акрион обернулся и невольно
вздохнул от облегчения.
Кадмил стоял у сросшихся комлей
старой оливы. Через плечо был перекинут бурый дорожный плащ, на
голове красовался пастуший петас – излюбленная шляпа посланника
богов, знакомая любому по вазовым росписям. За спиной виднелась
объёмистая сумка. Заметив взгляд Акриона, Кадмил призывно махнул
рукой.
Акрион подошёл к нему, неловко
переставляя ставшие вдруг чужими ноги. Собрался с мыслями и понял,
что совершенно не знает, с чего начать.
Кадмил заговорил первым:
– Я так понимаю, Аполлон даровал
тебе знамение?
Акрион кивнул.
– Я всё вспомнил, – глухо произнёс
он.
– Полагаю, ты и малой части не
вспомнил, – усмехнулся Кадмил. – Просто грубый блок разрушился под
действием магии контроля... В общем, неважно. Считай, что Феб снял
с твоего ума колдовские оковы. Со временем память о детских годах
восстановится. Но детство давно кончилось. Если бы Аполлон хотел
только вылечить твою амнезию, он бы не послал меня тебе на
помощь.