— Это тоже тебе, — Альмод подошел ближе, небрежно бросил на
кровать кожаную торбу с ремнями
Торба была на удивление приличной, самое то, чтобы носить за
спиной. Отличная выделка: вещь выглядела легкой и прочной. И
дорогой, хоть всех украшений — тиснение по краю.
— Укладывайся и пошли. И, кстати, можешь говорить мне «ты». Раз
уж нам теперь придется, — он усмехнулся, — сражаться плечом к
плечу.
Эрик хмуро промолчал. Говорить не хотелось. Вообще ничего не
хотелось.
Мара бросилась ему на шею, едва Эрик вышел из спальни.
— Откуда ты? — он отстраненно удивился. Странно, но все чувства
словно стерли. Как будто все происходило не наяву, а он лишь
наблюдал за дурным балаганом.
— Отпустили попрощаться.
— А защита?
На экзаменах она всегда шла второй. Третьим обычно был Йоран,
только тот будет защищаться завтра, у подземников. Чтобы потом
мотаться по стране, искать, что полезного хранит земля. Жаль, с ним
попрощаться не получится. И с остальными. Хорошо, что Мара
вырвалась. Или наоборот. Слишком больно сознавать, что несколько
минут — это все, что у них осталось. Может, лучше было бы вовсе не
рвать душу ни себе, ни ей.
— Там еще полно народа. Успею. — Она отстранилась, заглядывая в
глаза. — Это все, что тебя сейчас интересует?
Эрик не ответил — слов не было. Только смотрел — не
насмотреться, не запомнить. И он так и не сказал… слова казались
неважными, когда она рядом, а теперь, наверное, и незачем.
— Возьмите меня с собой, — вдруг попросила Мара.
— Сдурела? — выдохнул Эрик.
— Нет. — Она повернулась к чистильщику. — Я совершенно серьезна.
Авторским плетением похвастаться не могу, но…
Альмод демонстративно оглядел ее — медленно, оценивающе, но не
как женщину, а словно диковинную зверушку.
— Мне нужен один боец.
— Тогда вместо него.
— Мне нужен боец, а не влюбленная дура, — отрезал чистильщик. —
Ты плетешь быстрее и четче, это верно. И дар у тебя сильнее. Но
совершенно не умеешь справляться с чувствами. Третьего дня ты
сперва надерзила заведомо сильному, испугавшись, но не желая этого
сознавать.
— Я не…
— Потом едва не лишилась рассудка от страха. Пытаться
расцарапать лицо, точно пустая, — фыркнул. — Не говоря о том, что и
без плетений я тоже сильнее.
Мара залилась краской.
— Сейчас ты готова на все, снова едва не сходя с ума. Лишь
оттого, что боишься потерять любовника. — безжалостно продолжал
Альмод. — Но возьми я тебя вместо него — через месяц поймешь, что
все равно его потеряла, получив взамен только постоянные скитания и
перспективу смерти в любой момент. Возненавидишь — его, себя, меня,
конечно же. И я получу либо нож в спину ,либо необходимость снова
искать и натаскивать бойца.