Спасибо памяти
Целестии, к концу последнего дня я уже немного понимала, что к чему. Мелант, в
котором я оказалась, был процветающим королевством, которое по развитию
стремилось к просвещенному Новому времени, но Средневековье из него еще не
выветрилось. Собственные богатства и заморские колонии сделали его одним из
сильнейших государств на континенте, отдаленно напоминавшем Европу.
Верили здесь в
единого бога Энтара, который вырвал сердце из собственной груди и создал из
него солнце, а сам умер и воскрес в новом, божественном качестве. Поэтому его
символом и был золотой диск, а некромантия осуждалась – богословы считали, что
сила воскрешать может быть только у бога, а людям нечего ему уподобляться. К
тому же с иномирянами, чьи души из-за ошибок в сложнейших ритуалах нечаянно
попадали в Мелант, было связано несколько неприятных историй.
Во-первых,
иномиряне старательно подрывали религиозные устои, утверждая, что есть другие
миры, в которых правят другие боги. Во-вторых, у парочки иномирян в новых телах
проснулась магия настолько страшная, что она чуть не перекроила внешний вид
половины континента.
В-третьих и
в-главных, какое-то время назад иномирянин, попавший в королевского придворного,
не проникся местными обычаями и решил, что под его управлением страна
наконец-то придет к гуманистическому светлому будущему. Он умудрился собрать
сторонников и убить короля, но сам пал от рук бывших союзников, справедливо
рассудивших, что им и без непонятного светлого будущего неплохо. Ясное дело, следующий
король озаботился, чтобы ситуация не повторилась.
Для соблюдения
порядка был создан воинский Орден охотников. Эти рыцари-волшебники следили за
тем, чтобы люди не занимались запрещенной магией, к которой кроме некромантии
относилась магия вызова, и чтобы в Меланте не появлялись иномиряне. Всех, кого
уличали в подобных проступках, могли казнить без суда и следствия.
Это сильно
напоминало истории о зверствах нашей средневековой инквизиции. Похожий жуткий
ореол окутывал и охотников.
Я уже начала
кисло подумывать, а не сбежать ли мне из Меланта в какую-нибудь более терпимую
страну. Однако отрывочные упоминания в книгах и болтовня людей в тавернах, где
мы останавливались, свидетельствовали, что в соседних королевствах нравы ничуть
не лучше.