Гаврилыч говорит:
— Пущай, — говорит, — нога пропадает!
А только, — говорит, — не могу я теперича уйти. Мне, — говорит, —
сейчас весь интерфейс в кровь разбили.
А ему, действительно, в эту минуту
кто-то по морде съездил. Ну, и не уходит, накидывается. Тут в это
время кто-то и ударяет киборга спектрографом по кумполу.
Киборг — брык и в дрейф. Скучает. Тут
какой-то паразит за психологом экспедиции кинулся. Является
психолог. Кричит:
— Запасайтесь, дьяволы, скафандрами,
всех сейчас в открытый космос повыкидываю!
Только после этих роковых слов народ
маленько очухался. Бросился по своим отсекам.
«Вот те, — думают, — клюква, с чего ж
это мы, господа астронавты, разодрались?»
Бросился народ по своим отсекам, один
только киборг Гаврилыч не бросился. Плавает, знаете, посреди модуля
скучный. И кровинки вокруг тоже плавают круглюсенькие.
Эвакуировали всех с орбиты — и на
комиссию.
А главный в этой ихней комиссии тоже
нервный такой мужчина попался — он сказал тем, которые дрались:
— Вы, — говорит, — не патриоты
России, а обнаглевшие обломки рухнувшего тоталитаризма. Но, —
говорит, — православная наша духовность не дозволит вам справлять
свой дебош на развалинах прежней жизни!
И с этими словами запретил каждому
участнику на шесть месяцев в космос летать. А того, который
Гаврилыча повредил, ещё и штрафанул — за порчу оборудования.
Верите ли вы в приметы? Нет? Ну и
зря… К чему, скажем, чешется подушечка указательного пальца на
правой руке? Всё верно, к плавному нажатию на спусковой крючок...
Так вот, стоило доку впустить этого красавчика в кабинет, в
пальчике у меня завелась щекотка.
Клянусь, никто ещё на моей памяти не
проделывал тут ничего подобного. Вошёл, как к себе домой, кивнул
свысока, будто мы с ним сто лет знакомы, потом взор его упал на
того, кто восседал за столом, — и остолбенел вошедший.
— Эт-то ещё что за клоун?! —
вырвалось у него.
Сказать такое про босса? В
присутствии двух свидетелей?
Я взглянул на дока. Тот сиял.
— Вот! — ликующе доложил он. —
Примите работу, босс!
Босс не шелохнулся. Сидел смотрел, не
мигая, на приведённое чудо и очень при этом напоминал собственную
восковую фигуру в городском музее мадам Тюссо. Да вы её сами
наверняка видели: голый смуглый череп, отвисшие по-бульдожьи нижние
веки, шеи нет вообще.
А до пришельца, видать, дошло
наконец, кто перед ним такой: вгляделся, не веря, сказал
сочувственно: «У-у…» Потом вдруг кинулся к зеркалу и замер там на
несколько секунд. Можно подумать, видел себя впервые. Но, кажется,
отражение ему в итоге понравилось.