– Что я должен делать?
– Пойдем туда сегодня, Майлз. – Она умоляюще наклонилась ко мне. Сейчас же, если можешь, пока еще не стемнело. Я хочу, чтобы ты посмотрел на дядю Айру, поговорил с ним, ты же его знаешь много лет.
Я растерянно поставил стакан на стол, глядя на Бекки:
– Что ты несешь? О чем это ты, Бекки? Разве и ты считаешь, что это не Айра?
Она вспыхнула:
– Конечно, считаю! – Бекки вдруг закусила губу, покачивая в замешательстве головой. – О, я не знаю, Майлз, я не знаю! Ясное дело – это дядя Айра! Конечно же, это он… но вот Вильма так уверена… – Она заломила руки. – Майлз, я не знаю, что же там происходит.
Я встал и подошел к ее креслу:
– Ладно, поехали, – мягко выговорил я. – Успокойся, Бекки, – я ласково положил руку ей на плечо. – Что бы там ни было, всегда есть какая-то причина, мы ее найдем и что-нибудь сделаем. Пошли.
Я повернулся, раскрыл дверцу шкафа, чтобы взять шляпу, и почувствовал себя идиотом. Потому что шляпа моя находилась там, где всегда, – на голове Фреда. Фред – это прекрасно отполированный, весь на шарнирах мужской скелет, который стоит у меня в шкафу рядом с меньшим, женским; держать их на виду – значит пугать посетителей. Оба скелета подарил мне отец на Рождество, когда я начал учиться в медицинском колледже. Для студента-медика очень полезная вещь, но, по-моему, отец преподнес их мне только потому, что где-то достал огромную, метра под два, коробку, которую перевязал черной и зеленой ленточками. Сейчас Фред и его подруга торчат в шкафу в моем кабинете, вот я и цепляю свою шляпу на его сверкающую брахицефальную макушку. Моя медсестра считает это верхом неприличия, а вот у Бекки они вызвали только легкую усмешку.
Я пожал плечами, взял шляпу и закрыл дверцу.
– Мне иногда кажется, что я слишком несерьезный, скоро мне никто не доверит выписывать аспирин от насморка.
Я позвонил на телефонную станцию, предупредил дежурную, куда отправляюсь, и мы поехали посмотреть на дядю Айру.
Чтобы уж все было понятно: меня зовут Майлз Бойз Беннелл, мне двадцать восемь лет, и я практикую в Санта-Мире, штат Калифорния, чуть больше года.
До того, после окончания Стэнфордского медицинского колледжа, я проходил стажировку в больнице. Я родился и вырос в Санта-Мире, отец мой был тут врачом до меня, и неплохим к тому же, так что затруднений с клиентурой у меня не было. Рост мой метр восемьдесят, вес семьдесят килограммов, у меня голубые глаза, черные, немного курчавые волосы, пока еще достаточно густые, хотя на макушке уже проглядывает лысинка – фамильная черта. Меня это не волнует; в конце концов, ничего не поделаешь, хотя некоторые и считают, что врачи что-нибудь такое придумают. Я играю в гольф и занимаюсь плаванием, когда есть время, поэтому всегда в форме. Пять месяцев тому назад я развелся с женой и теперь жил один в большом старомодном доме, утопающем в зелени. В этом доме жили мои родители, после их смерти он достался мне. Вот, собственно, и все. У меня «форд» 1952 года с откидным верхом, ярко-зеленого цвета; я не слышал о законе, который требовал бы, чтобы все врачи разъезжали в маленьких черных седанах.