— Не удивлен, но не стоит их недооценивать. — Харакаш качнул головой, предостерегая своих соплеменников от поспешных действий.
Меж тем отряд во главе с Акрамом остановился в паре шагов от дверного проема. Голос устроителя боев уже был действительно спокоен, полон увещивающих ноток и даже какого-то дружелюбия к сидящим в засаде:
— Я предлагаю вам в последний раз выйти. Я клянусь своим именем, вас никто не тронет.
Он ждал. Островитяне молчали, скрываясь в густой тени по бокам от дверей, и выжидали тоже. Наконец, Акрам раздраженно вздохнул и отдал команду:
— Закрыть дверь.
«Что?»
Дверь захлопнулась, исчез единственный источник света. Послышалось, как ставят на место дверной засов.
— Ты трус, Акрам, — с презрением бросил Харакаш, — трус, недостойный называться мужчиной.
— А вы — тупоголовые песчаные крысы. Ну хоть кормить не придется… — Дерево сильно приглушало ответ, но он все же донесся до ушей островитянина.
Снаружи донеслись звуки возни, неразличимые команды Акрама, а потом на дверь посыпались звучные, отдающие лязганьем по металлу, удары.
— Что они делают? — Харакаш не видел лица Варди, но отлично представил себе его удивленное выражение. — У них мозги спеклись на солнце? Они что, думают, что мы запросим пощады из-за шума?
— Нет, — отворачиваясь от двери, Харакаш вгляделся в темноту. — Этот грохот не для нас.
— А для кого? Великое море… — Рэнд замолк.
— Да. Этот грохот для них. — Харакаш перехватил нож и щит поудобнее. В темноте залы медленно загорались желтые огоньки глаз.
[1] Раксары — специальные военные подразделения, подчиняющиеся напрямую Императору и выполняющие функции усиления, от патрулей улиц в стратегически важных или потенциально нестабильных городах до охраны особо ценных персон. Так же являются личным императорским войском.
— Этот грохот не для нас.
— А для кого? Великое море… — Рэнд замолк.
— Да. Этот грохот для них. — Харакаш перехватил нож и щит поудобнее.
В темноте залы медленно загорались янтарные огоньки глаз.
Большой, круглый щит с истертой, даже на ощупь, кожаной лямкой для предплечья давал ощущение какой-никакой защиты перед неведомым противником. Нож же имел словно бы немного погрызанную рукоять — хорошо, что задубленная работой на веслах и мечом кожа ладоней была слишком крепкой для заноз — и широкое, обоюдоострое лезвие, длиной чуть меньше его ладони.