— Я сверну вам шею сам, если об этом позоре кто-то узнает, — буркнул он, сверля злым взглядом каменный потолок, тонущий в мраке ночи.
— О чем, брат? — с зевком спросил Варди, укладываясь на стоящую у стены кровать. — Спи, Хар, пусть тебе снится дом.
Мерное дыхание едва слышно раздавалось по комнате. Харакаш, все так же глядя в потолок, чувствовал, как злость успокаивается, уступая стыду, а стыд превращается в благодарность.
— Спасибо, братья.
Тишина не изменилась, ответа не последовало, но он знал, что оба соплеменника его услышали и поняли.
***
Дни потянулись один за одним.
Иногда Варди и Рэндалфр уходили — охрана открывала решетку и тех звали размяться местные воины. Сначала островитяне уходили неохотно, но потом сам Харакаш стал отправлять их вон, поясняя это разведкой местности и знакомством с местными, в поисках возможных союзников.
На самом деле он понимал, что парни просто засиделись в четырех стенах. Они воины, а не няньки немощному соплеменнику, так что разогнать кровь и размяться для них было бы полезно.
Спустя седмицу Эю разрешил Харкашу вставать самостоятельно. Тогда-то, почти следом за лекарем и пришел Акрам...
В этот раз лекарь чуть торопился, хоть и не стал пропускать ни одного уже ставшего привычным для Харакаша действия. Эю ощупал все швы, помазал их какой-то быстро впитавшейся мазью, заново наложил бинты. Дал выпить стакан воды, в котором развел ложку едкой настойки. Спросил про общее самочувствие, заставил показать язык, широко открыв рот. Удовлетворившись полученной информацией, лекарь встал, споро собрал свою сумку и, обойдя прислонившегося к стене Акрама, вышел из камеры.
Островитянин, сидя на лежаке, повернул голову в сторону хозяина Арены настолько, насколько позволяли заживающие швы, идущие от плеча до шеи.
Акрам, все это время критическим взглядом обводя комнатушку, отлепился от стены с тяжелым вздохом и, пододвинув к себе табурет, сел на него, закинув ногу на ногу, встречаясь взглядом с Харакашем.
Некоторое время мужчины молчали, рассматривая друг друга. Харакаш с деланным безразличием, Акрам, напротив — пристально, оценивающе.
— Ты знаешь, что вы находитесь здесь уже восемь дней?
— Да, — островитянин не сводил взгляда с сидящего в паре шагов мужчины. Тот, хмыкнув, провел ладонью по коротко остриженной голове.