— Никто из вас не задерживался в этих стенах так долго, — Харакаш чуть прищуривается, ожидая продолжения реплики, но Акрам тянет паузу. Потом недовольно цокает и, не дождавшись какой-либо реакции от своего собеседника, продолжает:
— Есть в вас что-то… ненормальное. Отличные воины, сильные, смелые, яростные. Но сгораете, как мотыльки в огне. Пуф! И вас уже нет, — мужчина качает головой, глядя в прозрачные глаза Харакаша. — Объясни мне, почему?
Повисает вам тишина.
— Мы не звери, драться вам на потеху, — наконец роняет островитянин, понимая, что Акрам просто так, без ответа, не уйдет.
— Гордость, понимаю. Но здесь не острова, а вы — не свободные люди. Вы проиграли, вы — рабы, и если хотите вернуть себе честь и свободу, пора уже понять правила игры, — Акрам упирается ногой в пол, раскачиваясь на табурете. Харакаш молчит — человек напротив его раздражает. Своей наглостью, своими бесцеремонными суждениями. Тем, что смеет что-то говорить о чести и свободе.
«Да что ты, имперский пес, устраивающий бои на потеху толпе, знаешь о свободе?»
Очевидно, что-то все же отразилось в лице островитянина, потому как Акрам хмыкнул, скрестил руки на груди и с насмешкой оглядел стоящего у противоположной стены мужчину.
— Я немного навел справки о том, как вы тут оказались. Вы разведчики. Передовой отряд. Вы не должны были оказаться на берегу одни в тот миг. Вас бросили собственные соплеменники. Более того, вас подставили…
— Лжешь! — Харакаш не сдержался. Сжимая кулаки, он вскочил, сделав быстрый шаг вперед, и тут же почувствовал, как от ноги до самого плеча хлестнуло болью.
— Ты же сам задавался этим вопросом, да? Как вас заметили, где вы… где ты ошибся. Так вот — нигде! Сутками ранее ваши корабли пристали к берегу, в другом месте. Набег там удался на славу, только вот вам почему-то не сказали туда прийти. Вас бросили. На чужой земле, на растерзание солдатам, которые стали рыскать по всей Длани Архузы¹ и нашли твой отряд.
— Твои слова — яд, — Харакаш, с трудом вернув себе самообладание, отвернулся, снова садясь на твердый, прикрытый тонким травяным матрасом лежак.
— Может быть. А может и нет, у тебя будет полно времени подумать об этом, островитянин, — Акрам встал, небрежно отодвинув ногой табурет, потянулся, и пошел к выходу из камеры. Уже у самой решетки, перед тем, как захлопнуть дверь в камеру, он обернулся.