Боль была, но очень далекая и мало сравнимая даже с теми ощущениями, что испытывал Харакаш в конце подъема по лестнице. А вот ощущение усталости словно бы усилилось.
— Хм, а все лучше, чем я думал, — Эю выглядел довольным.
— Ты так и не объяснил, что ты делаешь и как тебе это удается, — напомнил островитянин.
— Я думал, ты уже все понял, — лекарь бросил на своего пациента короткий взгляд, обкусил кусачками торчащий из ноги штырек, оставив лишь короткий хвостик и принялся за следующий. — Все, кто поклоняется какому-либо богу, как жрец, проводя специальные ритуалы, обмениваются с божеством своим Умари. Они получают его Умари, вместо своего и с ним — силу. А гяруны не поклоняются никому и потому ограничены в запасе Умари куда сильнее любого жреца. Так как эта энергия напрямую связана жизнью любого живого существа, использовать ее без вреда для себя мы не можем, потому, если есть возможность, мы используем чужую Умари. Например, сейчас я использую твою, — пальцы лекаря выписали очередной узор в воздухе, сопроводив это тающим дымным следом и островитянин вдруг понял, почему на него все больше давит усталость.
— Ты… ты вытягиваешь мою жизнь?! — Харакаш посмотрел на стоящего рядом с ним человека с ужасом и омерзением, порываясь отодвинутся.
— Нет, я сращиваю ею твою кость, лысый ты дурень! — вдруг рассвирепевший целитель вскочил и стукнул сухой и тонкой ладонью островитянина по лбу. — Твое божество спит в твоей крови, в крови каждого из вас и потому ни один бог не в силах сделать что-то с вами. И ни один жрец или жрица, ибо они потеряли свою Умари, получив взамен Умари своего божества. Моих же сил недостаточно для того, чтобы лечить дурака, полезшего к мар’зуукам в пасть, а потом еще этих вояк, которые то и дело ухитряются приползти едва живыми с арены и добавить мне работы! Так что уж будь добр, если не можешь сказать ничего умного — сиди молча и не мешай мне!
Ошеломленные Варди и Рэндалфр бросали на своего командира вопросительные взгляды, не зная, как реагировать на все, что они увидели и услышали. Харакаш, задумчиво почесав то место, куда пришелся хилый удар, смотрел, как обиженно поджавший губы целитель возится с его ногой, выкручивая и обкусывая штырьки.
«Какой странный человек. Он же обладает силами, которые могут буквально вознести его к славе и роскоши, а вместо этого носит свои старые тряпки, лечит гладиаторов и пленников… Теперь я понимаю, почему его опасаются прислужники Акрама. И понимаю, почему так взъелась Гарра — он же сравнил ее с бывшим рабом, да еще и с гяруном. Как в лицо плюнул, а эта женщина явно не из тех, кто так легко забудет подобное. Особенно на фоне собственного провала. Почему она пыталась, интересно?»