– Заходи пока, – распахнул дверцу будки прапорщик.
– А если у меня оружие?
– Нет у тебя оружия, – тень улыбки возникла на лице прапорщика. – Вон твое оружие.
Прапорщик ткнул пальцем в цепь на шее Чичикова – тот непроизвольно отстранился.
– Не н-ский будешь? – спросил прапорщик, когда Чичиков уселся на хлипком стульчике.
– Тесно тут у тебя, – ответил Чичиков и, сделав паузу, спросил: – У вас тут, кажется, есть одна интересная камера?
– Угробить кого решил?
– С чего это ты взял, братец?
– Да так. – Прапорщик опустил голову и принялся заполнять пропуск.
Но, видимо, пикантность ситуации волновала воображение усатого прапорщика, поэтому он вновь заговорил:
– Ночью, вон, приехал. Зачем ночью-то? Ясно, из-за семьдесят шестой. Значит, завтра-послезавтра свеженького вынесут…
– Я по другой части, – угрюмо возразил Чичиков.
Прапорщик оттиснул печать на пропуске:
– На. Дорогу найдешь? Пошли, покажу.
Они вышли на тюремный двор, и прапорщик показал рукой на административный корпус, аккуратное двухэтажное здание красного кирпича.
– Вон, свет горит на втором. Кабинет его. Пропуск дежурному оставишь на входе.
Из-за ворот раздались звуки «Маленькой ночной серенады».
Прапорщик откинул щеколду и потянул створки ворот.
– Машина тут постоит.
Чичиков принял от Бычка пакет и пошел через двор. Прапорщик хмыкнул, повернулся к Бычку и спросил:
– Ну что, для нас ничего нету?
– Есть, – ответил тот и достал из салона машины бутылку водки.
– Заходи, – оживился прапорщик. – Сразу видно человека. А хозяин твой – говно.
– Я тогда закуску…
– Ну, давай закуску.
Чичиков постучал в дверь кабинета Кирияджи. Ответа не последовало, и Чичиков вошел.
В кабинете горел свет, но никого не было. Чичиков осмотрелся и увидел небольшую дверцу, словно стенного шкафа.
– Ага. – Чичиков пересек кабинет и потянул дверцу. Она вела в небольшую смежную комнатку. В комнатке имелись диван, стол, стул, полка с посудой и холодильник. На диване спал Григорий Харлампиевич – на спине, одна нога упиралась в пол, вторая покоилась на боковине дивана. Чичиков полез в свой пакет и, выставив на стол две бутылки «Каберне», нарочно звякнул ими друг о друга.
Кирияджи открыл один глаз и спросил:
– Кто ты?
– Чичиков Сергей Павлович.
Кирияджи со стоном поднялся и сообщил:
– Эк меня разморило, – посмотрел на возникшие рядом с недопитым коньяком бутылки «сухарика» и судочки с закуской и добавил: – Сергей Павлович.