Но я вырос в другом обществе, и
задирать подол каждой встречной просто не хотел. Зачем? Чтобы
наплодить новых бастардов? И кем их вырастят в этой деревне? Такими
же глупыми и необразованными крестьянами, как и местные жители?
Я не смогу просто взять и забыть, что
у меня есть дети. Понятно, что для здешнего общества подобное в
норме. Но я-то из других краев и не собираюсь подстраиваться под
ожидания окружающих. У меня противоположная цель: заставить мир
прогнуться под меня.
— Хорошо, тогда поможешь мне, — после
короткого молчания, кивнул я и принялся раздеваться.
Девушка тут же подхватилась и, едва
не прижимаясь ко мне вплотную, стала торопливо стягивать с меня
рубаху. Суетливость ее движений намекала, что передо мной
девственница, как бы не специально на такой случай подготовленная,
но за дело служанка взялась со всем возможным рвением.
Атмосфера, созданная интимным
полумраком и приятным теплом, и близость молодой — при этом чистой,
что удивительно! — девушки не могли не сказаться. Так что реакция
моего тела не заставила ждать, проявившись быстро, как и положено
молодому парню. Но если окружающие и могут вести себя, как
животные, которыми правит инстинкт, я себе такого позволять не
собирался, не в канаве же родился, чтобы на каждую щель в заборе
бросаться, как сумасшедший.
Служанка расстегнула пряжку на моем
поясе и, просунув руку под штаны, плавным движением ладоней
спустила их до деревянного пола.
— Ваша милость, — улыбнулась она,
заглядывая мне в глаза.
Вместе с тем ее рука нащупывала то,
чего касаться не следовало. Я же, в конце концов, не железный.
— Меня интересует только мытье, —
решительно взяв девушку за запястья, я прервал пусть и будоражащий,
но неуместный контакт. — Так что лучше принимайся за работу.
Через несколько минут труда служанка
уже не мыслила о приставаниях. Изначально она собиралась окатить
меня нагретой водой из ведра, да обтереть сухой тряпкой. Но я
заставил ее забыть о подобном, приказав делать нормально.
Мыла в Черной не имелось, поэтому
кожу она мне растирала золой и песком. Не самые приятные ощущения,
но в итоге я был настолько чист, что скрипел. Сама помощница
упахалась и теперь уже не глядела на меня с вожделением, как перед
мытьем. Да и взопрела она настолько, что ее тоже стоило бы
тщательно отдраить —тонкая рубаха пропиталась потом насквозь,
облепила тело и пахло от помощницы соответственно.