— Их община бежит от упырей. Говорит, что провал, из которого
они вылезли, за теми холмами.
Захаров кивнул.
— Следы ведут как раз туда.
Опустилась ночь. На черном полотне неба появились зеленые ленты
полярного сияния, достаточно яркие, чтобы можно было читать. По
мере приближения к хребту почва становилась всё более каменистой.
На голых камнях Захаров не видел никаких следов, но Охчен всё
замечал — сдвинутые камни, надломленный лед, содранный мох, поэтому
отряд двигался дальше. Противоположный склон хребта резко
обрывался, осталась лишь узкая тропа, ведущая вниз.
Отряд двинулся по тропе, лошади осторожно ступали по
осыпающемуся склону. Охчен уехал вперед, затем остановился. Он
позвал всех к себе и указал вперед.
След наконец-то обрывался там, откуда начинался. Это был
неровный провал примерно трех метров в диаметре, окруженный
замерзшей почвой. Бойцы заглянули вниз. В нос ударил едкий запах,
лошади задергались, начали ржать и фыркать. Бойцы спешились и
достали оружие.
— Погодин! — сказал Захаров. Вперед вышел сапер отряда. — Пора
отрабатывать харчи. С ним двое, будете прикрывать.
Погодин вытащил из седельной сумки два небольших мешка и в
компании двух рядовых отправился вниз.
— Товарищ сержант, кто-нибудь пробовал пройти через дыру туда,
откуда лезут упыри? — спросил Каминский.
— Одна команда пыталась, — ответил Кравченко. — Никто не
вернулся.
— Охчен верит, что они выходят из Нижнего Мира, где живут злые
духи. Говорит, что они там рождаются и сразу лезут на
поверхность.
Кравченко пожал плечами.
— Кто ж знает-то? Его народ жил здесь задолго до того, как сюда
пришел белый человек. Они знают эти края лучше нас.
Команда подрывников запалила фальшфейеры. В их тусклом свете
стало понятно, что эта дыра была входом в туннель, который под
углом уходил глубоко под землю, вгрызаясь в слои вечной мерзлоты.
Подобные геологические образования не были редкостью для топографии
Сибири, но эта пещера определенно была не природного происхождения.
Она была слишком ровной, слишком однородной на вид. Как именно
упыри её вырыли, тоже оставалось загадкой.
На гражданке Погодин был геологом. Опытным взглядом, пожевывая
ус, он осматривал стены из известняка, отмечал трещины, падающие с
потолка обломки и другие признаки разрушения. Он снял мешки и
вытащил из них моток запального шнура и тротиловые шашки.