В памяти всплывает разговор двухгодичной давности, когда мы с Егором
только познакомились и отправились на ужин к моей маме в качестве влюбленной
пары. Тогда на бестактные вопросы маминых подружек он заявил, что давно мечтает
о семье и детях. Возможно, Егор так сказал лишь для того, чтобы произвести
хорошее впечатление, но я приняла все за чистую монету. Наверное поэтому теперь
никак не могу поверить, что на самом деле все может обстоять совершенно иначе.
Или действительно причина во мне.
Или я снова себя накручиваю, потому что корю себя за эти неуместные эмоции
по отношению к Глебу и ту нашу ночь…
Может, все куда проще. Егору действительно пока не до детей из-за работы. В
конце концов, он ведь в итоге согласился с моими доводами? Презервативы
выбросить пообещал... Может, я зря переживаю?
Выбравшись из душа, заматываюсь в полотенце и возвращаюсь в спальню,
намереваясь проверить на деле, правда ли любимый готов совершать подвиги. Секса
без защиты у нас не было… никогда. Случится ли он сегодня?
В спальне теперь темно, очевидно, Егор погасил свет. Сбрасываю с себя
полотенце, грациозной походкой приближаюсь к кровати… И понимаю, что нет. Этой
ночью ничего особенного между нами точно не будет. Потому что Егор уже спит.
Делать нечего, надеваю ночную сорочку и забираюсь к Егору в постель.
Обнимаю со спины, вдыхаю любимый запах его кожи, закрываю глаза. Лежу, лежу… А
мне совсем не спится. Сна ни в одном глазу.
В другой раз я бы наверняка отправилась посмотреть фильм или спустилась на
кухню сварить себе кофе. Несмотря на то, что кофе принято считать бодрящим
напитком, на меня он почему-то влияет ровно противоположным образом. Нагоняет
сон.
Однако сегодня я совершенно точно никуда не пойду. Даже если не смогу
уснуть до самого утра. Слишком велика вероятность встретить Глеба.
Ох, зря я о нем подумала. Его тяжелый сканирующий взгляд из-под бровей тут
же возникает в памяти, и сердце начинает биться чаще.
Пытаюсь выбросить из головы эту картину, усмирить нарастающее в груди
волнение … Чувствую себя погано – обнимаю младшего брата, а сама думаю о
старшем. Это отвратительно.
Выпускаю Егора из объятий, отворачиваюсь к нему спиной. Почему-то хочется
плакать.
Долго мучаюсь, кручусь на постели и так и эдак, пока наконец не засыпаю. Но
и во сне Глеб не дает мне покоя. Снится зачем-то. Мы с ним во сне делаем
настолько неприличные вещи, что, проснувшись утром, я чувствую себя еще хуже,
чем перед тем, как заснуть.