— Оксана! — Я пытаюсь докричаться сквозь ее повторяющийся
бред.
— Поздравляю. Поздравляю. Поздравляю...
Из реки рождается озеро. Красная гладь бесконечным полотном из
миллиардов рубинов переливается на свету солнца. Солнца, которым
стала моя Оксанка...
— Я не хотел! Мне нужно было разобраться. Я хочу понять, кто
тебя настроил против меня? — Озеро обняло густыми массами.
Щиколотки уже потонули. — Почему ты предала меня?!
— ПОЗДРАВЛЯЮ!
***
Потолок.
Кто-нибудь задумывался над тем, что значит потолок? Символ чего
он?
Может, бесконечного пробуждения?
Есть символы бесконечного перерождения, но есть ли символ у
пробуждения? Или Пробуждения?
Подумать иначе, так потолок вовсе и не символ ничего. Или символ
ничего. Или граница для того ничего, окружающего нас.
Мерило силы? Потолок — ограничение, за которое не выйти ни
одному человеку?
Кто его знает?
Но я уяснил: после кошмаров тебя встречает именно потолок.
Я осмотрелся.
Место, где я спал, изобиловало бетоном. Железобетоном — на
потолке, вестнике пробуждения, виднелись края арматуры, подточенные
болгаркой. Стены, выстроившиеся строгим квадратом по периметру,
одинаковым серым цветом мылили глаз. В редким местах пробивали
доступ свежему воздуху и тусклому свету маленькие, с три ладони
шириной, окна-бойницы. На полу же валялся рубероид, скрывающий тот
же бетон.
Опустил глаза вниз. Я видел босые ступни, от ног до груди лежал
зеленый спальник, мешавший между собой оттенки коричневого и
черного.
Я сел. Подо мной скрипнуло. Пошатавшись в стороны, определил
раскладушку, на которой спал в первые месяцы после переезда.
Захотелось подняться. И когда привычное движение пошло в разрез
со старыми ощущениями, я обратил внимание на руку. Культю,
оставшуюся от нее.
От левой конечности остались воспоминания. Перемотанный бинтами
обрубок пожелтел по краям от нанесенного йода. При шевелении
остаток плеча отзывался резями.
«Охренительно.» — Опираясь на правую, я вытолкнул тело с
постели. Ноги ощутили прохладу пола. Внимательно оценил внешний
вид. Из одежды остались трусы-семейники и футболка. — «Хоть не
голым предстану перед хозяевами.»
Живот заворчал. На языке скопилась слюна от зверского аппетита.
Чувствовалось, если я не поем, то свалюсь от усталости. А потому,
ждать владельцев бетонной коробки не имело смысла.