Когда автобус остановился на конечной станции в Низинах,
выдохнул с облегчением. Сейчас мне предстояло испытание ничуть не
меньше, чем сама поездка, но хотя бы на свежем воздухе.
Низины расположены в самой нижней части города, за что и
получили название. Там, куда я приехал, находится подъём наверх.
Почти отвесная скала, метров десять в высоту.
Есть дорога, связывающая верхнюю и нижнюю части города.
Подходящие мне автобусы между ними не ходят. Так что впереди ждала
длинная и скользкая лестница наверх.
***
Сколько помню себя, никогда не ценил дом. Сложно что-то ценить,
когда пользуешься этим всю жизнь. Зато я точно знаю, что ценил. То
ощущение тепла, безопасности и уюта, что было у нас в доме
несколько лет назад.
Сейчас его нет. Сейчас там пустота и отчуждение, безразличие и
мастерское умение делать вид, что ничего не произошло. В последнем
я не справедлив. Как никак, всё произошло именно из-за меня. Но
нельзя иначе. Есть такие проблемы, которые лучше тщательно спрятать
вместо того, чтобы жить с ними.
Я вышел в своём квартале и ещё пять минут шёл по улице, накинув
на голову капюшон. Нельзя, чтобы соседи увидели меня таким. Пойдут
слухи, а любой коллективный процесс для меня опасен. С кем-то одним
я ещё способен справиться, если будет время, а задача выпадет не
очень сложной, но если их будет много… Уже сложнее.
Мы жили в квартале Гранд Морисонта. Спроси любого жителя, кто
это такой — не ответят. Задумаются, потешно нахмурят лоб, попробуют
для самих себя найти объяснение, а вскоре благополучно забудут, о
чём думали. Таков наш мир. Помнить о некоторых вещах — удел
избранных, в число которых попал и я.
Напротив дома росло большое дерево. Семейное, как мы говорили.
Среди его ветвей скрывался начавший гнить домик. Отец его построил
для меня, когда я был маленьким. Сейчас всем на меня плевать. Отец
пропадал на работе, и я рад, что у него есть хоть это.
Дверь открыта. Наверное, сестра опять забыла закрыть.
Я прошёл внутрь и замер, прислушиваясь. Открытая дверь — не
самое страшное, что может случиться, даже если ты живешь в почти
благополучном квартале. Низины не так уж далеко отсюда, и иногда с
хорошими девочками случаются плохие вещи. Сестра ощущалась наверху,
у себя в комнате. От неё веяло… пустотой. Вздохнув, я прошёл в
ванну, смыл кровь и занялся ранами. Разбитое лицо, которое я
наблюдал в зеркале, заставило вновь задуматься о том, что я
делаю.