– Подскажите, какая это
улица?
Старуха скрылась в облаке сизого дыма.
Из недр облака донеслось хриплое:
– Улица? Там она, улица-то.
Там!
Ветром дым повлекло ко мне, я
закашлялся. Ничего себе! Мой отец тоже курил крепкий табак, но это
зелье было способно отравить дракона! Ну да, табак недешев, а
старуха бедна. Хотел бы я знать, что она добавляет в свою адскую
смесь.
Нет, не хотел бы. Меньше знаешь,
крепче спишь.
– Там! Оониси!
– Нет, обаа-сан, не та! Эта
улица.
Я заорал на весь квартал:
– Эта! На которой мы
сейчас!
И для наглядности показал
руками.
– Как она называется?!
– Так бы сразу и спросили!
Облако рассеялось. Морщинистый лик
моей собеседницы расколола трещина улыбки, явив на свет крепкие
желтые зубы. Местами зубов недоставало, но для почтенной женщины и
это было сказочным достижением.
– А нету у нас названия! – завопила в
ответ старуха.
Ответ меня не обескуражил: этого
следовало ожидать. Безымянных улиц в Акаяме три четверти, если не
больше. Ладно, от Большой Западной тут недалеко. Дорогу я помню, в
управе нарисую, как пройти, чтобы забрать покойника.
– Кто у вас в предпоследнем доме
живет?
– Ась?
– В предпоследнем! По этой стороне! По
правой!
Я тыкал пальцем в дом с покойником.
Думаете, помогло?
– Справа? Цутому-кровельщик живет.
Дочка его, Акико, мне вчера пирожков принесла, умница! Вы не
женаты, господин? Молодой вы, счастья своего не понимаете. Вот
такую жену вам и надо! Работящая, добрая, а что рябая да хромает,
так это... О чем бишь я?
– Не здесь, обаа-сан! Дальше! В конце
улицы!
– Ну да, в торце...
– Второй дом по правой стороне! Кто
там живет?
– Это вы про Хромого Шинджи, что ли? У
которого весь сад ежевикой зарос? На что вам этот
бездельник? Только и делает, что саке хлещет да песни орет! Где и
деньги берет, прохвост? Я вам вот что скажу, молодой господин... О
чем я, а?
Никакой ежевики в саду дома, которым я интересовался, не было.
Значит, речь снова о другом доме. Стоп! Если старуха запомнила
ежевику...
– А дом, где у крыльца хиганбана растет, знаете?
– Это где лисий цвет[2]? Второй с
краю? Так бы сразу и сказали! Юко там живет. Давно ее не видала,
вертихвостку... На что она вам, а? Вы на Акико женитесь, поняли?
Кто же берет за себя банщицу?
– Банщица, говорите?
– Ась? Чего?
– Юко – она банщица?!
– Я и говорю, вертихвостка, как есть вертихвостка! Я в ейной
бане не была, врать не стану. Там и мост такой, что все ноги
переломаешь, пока перейдешь. И баня такая, и банщицы, и ходят туда
одни... одни... О чем я?