– Баня! Юко! Баня у моста? Какой это мост?!
– Так вам мост нужен? Где баня? Так бы сразу и сказали! Вороньим
его кличут, мост-то... Большим Вороньим, вот! Думали, я не вспомню?
А я все помню, все! Я и вас запомню, до самой смерти помнить
буду...
Прозвучало зловеще, я даже вздрогнул.
– Зачем вам этот мост, молодой господин? Нечего там делать
приличным людям! И ноги целее будут, и шея. Вам бы лучше... О чем
это я?
– Спасибо, обаа-сан! Вы мне очень
помогли!
– Да я завсегда... Куда вы,
господин?
Я обернулся. Старуха, привстав с
колоды, протягивала мне свою курительную трубку. Ужас объял меня,
колени подкосились. Стало ясно, кем была старуха в молодости, а
может, и по сей день. «Влекомые течением», они же «стебли
тростника», а если по-простому, то гулящие девицы из кварталов
любви, так предлагали себя прохожим – закуривали и протягивали
трубку клиенту. Если тот брал подношение и делал затяжку, это
означало согласие.
3
«Случайностей не
бывает»
– Третий случай, – сказал архивариус
Фудо.
Ну как сказал – просвистел. К
писклявому голоску архивариуса, которым Фудо обзавелся в результате
давней стычки, в управе давно привыкли. А если не в управе, и если
кто-то не привык, так насмешник сперва внимательно смотрел на
архивариуса, бумажного червя, способного голыми руками задушить
тигра, а потом быстро шел прочь, дожевывая непроизнесенную
шутку.
– Третий? – не понял Сэки
Осаму.
Мы сидели в кабинете старшего
дознавателя. Ели лапшу с креветками. Сперва я счел это высочайшей
честью: сам господин Сэки приглашает меня отобедать! Увидев
архивариуса и секретаря Окаду, я вспомнил, что старший дознаватель
ничего не делает просто так – и высочайшая честь вдруг стала дурно
попахивать.
Зато лапша пахла восхитительно. Когда
разносчик, кланяясь, внес короб с едой, доставленной из лапшичной
дядюшки Ючи, я чуть слюной не захлебнулся. Было и саке, но мне
налили на донышке.
– Третий, если считать с прошлой
осени, – уточнил Фудо.
Перестав жевать, все ждали
продолжения.
– Красотка встречает на улице пьяного
самурая. Дело происходит после заката. Они незнакомы, вспыхивает
страсть, – архивариус тоненько хохотнул. – Избегая встречи со
стражей, красотка ведет самурая к себе. Увы, там уже сидит другой
гость в ожидании неземных наслаждений. Ярость, ревность, драка.
Убийство. В течение трех дней, как полагается по закону, убитый в
теле убийцы является в управу и делает заявление о фуккацу. Оба
заявителя отмечали, что и они, и их противники были разгневаны
сверх всякой меры, потому и не убереглись. Дело обычное, в
дополнительной проверке не нуждается. Личность подтверждена,
выписывается документ о перерождении...