В обитель к старику я прискакал на лошади. При всей моей нелюбви
к езде верхом я взял лошадь в казенных конюшнях, справедливо
полагая, что время не ждет. Вот и монах говорит, что следует
поторопиться. К сожалению, усадить старика в седло не
представлялось возможным – и на кладбище мы отправились пешком в
сопровождении упомянутого Гонзы. Второму послушнику было дано
поручение вернуть лошадь обратно в конюшни – не при храме же ее
оставлять?
Надвигался вечер. Зная про онрё, в особенности про любовь духа к
молодым самурайчикам, я ежился от липкого озноба. Впрочем,
настоящего страха не было – это рядом-то со святым Иссэном?
– Отправляйтесь в город, Рэйден-сан. На Большой Западной улице
отыщите лавку мастера Куродо. Они изготавливают ларцы и шкатулки.
Скажите, что мне нужен храм.
Старик сошел с ума, подумал я. Мастер Куродо выгонит меня
взашей.
– Храм высотой до колена, из дощечек криптомерии. Если смотреть
через центральные врата с наружной стороны, должны быть видны четыре проема. В каждом пусть
мастер поставит фигурки божеств-охранников, вырезав их из кипариса.
Имена хранителей Дзикокутэн, Дзотётэн, Тамонтэн и Комокутэн. Вид их
должен выражать гнев и ярость, желательно в крайней степени. Два
центральных проема будут служить входом и выходом, но их надо
разделить столбом, который, напротив, станет препятствовать выходу
и входу. Запомнили?
Я с неуверенностью кивнул.
– Если что-то забудете, не беда.
Просто скажите Куродо: «Недостойному монаху требуется храм-замо̀к».
Мастер все поймет и сделает, как надо. Он уже работал с подобными
заказами. После этого вы можете не возвращаться на кладбище. Идите
домой, ложитесь спать. Изготовление такого храма – дело небыстрое.
Велите мастеру послать ко мне мальчишку, когда все будет готово. Я
с послушниками установлю храм без вашей помощи.
– Он сгниет, Иссэн-сан.
– Кто сгниет?
– Ваш храм. Криптомерия, кипарис;
жалкие дощечки, резные фигурки. Дождь, снег, ветер, летний зной...
Как быстро от храма останется кучка гнили?
Монах засмеялся:
– Храмы не гниют, Рэйден-сан. Да, от
изделия мастера Куродо останется в итоге кучка гнили. Так ведь и от
моих обрядов, несущих мир и покой несчастной банщице Юко, к ночи
останется лишь жалкое сотрясение воздуха. Но, поверьте, молитвы
продолжат звучать даже после того, как я закрою свой беззубый рот и
удалюсь прочь. Если вы их не услышите, то душа банщицы услышит
наверняка. А храм-замо̀к пребудет здесь вовеки, даже если он сгниет
до последней дощечки. Подножием он упрется в преисподнюю, крышей
вознесется до небес. Дождь? Ветер? Молния вашего небесного тезки не
причинит ему вреда. Вы мне верите?