Этот разговор мне уже начинал не нравиться.
Мы встали у бортика, положив на него руки, и я пристально
посмотрел отцу в лицо.
Да. Отныне Жумакина-старшего надо называть только так. Наверное,
у моего «аватара» с ним были достаточно хорошие отношения, и
разрушить их своим изменившимся поведением было бы с моей стороны
по меньшей мере недальновидно.
Но, возможно, однажды это окажется неизбежным.
– Знаешь, Миш… – начал он, глядя на пустую сейчас старт-финишную
прямую с чёрными линиями следов от шин. – Я долго откладывал эту
нашу беседу, считал, что всё обойдётся и с тобой ничего не
случится… но я думаю, что тебе пришла пора здраво взглянуть на
ситуацию. Может, для тебя будет лучше… оставить гонки?
Я молчал. Меня как обухом по голове ударили – в придачу к тому
соприкосновению с бортиком.
Ладно – врач об этом заговорил, а тут… один из самых близких
людей. Как я вам всем мешаю своими гонками-то?..
– Понимаю: тебе неприятно это слышать, ты увлекался автоспортом
с самого детства, но… Неужели ты не видишь, как это всё рискованно?
Поверь, я забочусь исключительно о твоей безопасности, а то, не
ровён час, всё может обернуться в следующий раз и похуже… К тому
же, гонки отрывают тебя от учёбы, а у тебя ведь контрольные,
экзамены на носу… Дальше, совмещать всё это будет ещё труднее. Да и
карьера не бесконечна. Что, если тебе придётся уйти в двадцать
пять? Чем будешь заниматься оставшуюся жизнь? В автошколе
инструктором работать?.. А если закончишь нормально университет,
сможешь найти хорошую работу и обеспечить себе материальную
независимость…
– Ничего ты не понимаешь, – ответил я, отвернувшись от него к
серому полотну трека. – Тебе кажется, что гонки – это всего лишь
увлечение, от которого реально отказаться под давлением
обстоятельств. Но, во-первых, для меня это давление далеко не такое
сильное, как для тебя. Одна авария, да ещё и обошедшаяся без особых
последствий, не повод для того, чтобы рубить сплеча и губить всё
вот так, с маху. Ну а во-вторых – самое главное, – для меня гонки –
это жизнь. Ни больше ни меньше. Станешь отрицать, что я уже
кое-чего тут добился и при дальнейших удачных выступлениях смогу
продлить свою карьеру минимум лет до тридцати, а то и до сорока,
как Шумахер? – (Чуть было не сказал «как Кими Райкконен», но
вовремя вспомнил, что в