Мужчина поднял на меня взгляд. В его глазах из-за
густой тьмы выглядывало что-то осознанное. Он не двигался, не пытался атаковать
меня. Мои пальцы лежали на плече, сжимаемые тяжелой рукой.
— Ты всё-таки меня убьешь? — спросила с горькой
иронией.
Всё, белочка, допрыгалась. Довела человека,
напомнила ему, что он безумен и в прошлый раз не довершил начатое. Сейчас тебя
переломят напополам и усядутся обратно, как ни в чем не бывало.
В ответ — молчание.
— Выпустишь? — осторожно. — Я позову лекаря. Он
должен осмотреть тебя. Ты двигаешься. Это замечательно. Мы вытащим тебя отсюда!
Ничего не сказал, но рука разжалась и безвольно
опустилась вниз по туловищу.
— Жди, не сдавайся, — приказала я и рванула за
дверь, забыв запереть ту на замок.
Когда мы вернулись с «моим» целителем, мужчина
всё так же сидел на месте. Даже не шелохнулся, хотя мог бы открыть дверь и
убежать куда подальше.
Сбежать было бы ожидаемо. Нормально, что ли. Так
поступают люди, перед которыми маячит расправа. А вот сидеть… на полу… без
движения…
Это точно неспроста. Не может человек по своему
желанию так себя вести.
— Он шевелился! — убеждала я лекаря, пока
тот водил руками над мужчиной, ощупывая его ауру. — Смотрел на меня. Клянусь,
всё так и было.
— Вы что-то сделали или сказали?
Я густо покраснела. Вот и как признаться, что
захотела пощупать, чтобы сравнить ощущения? Дескать, ко мне этот человек
безымянный уже какую ночь ходит как к себе домой, я вот совсем ополоумела, что
взялась ощупывать его.
Н-да. Тогда на соседнюю койку уложат меня саму.
— Нечаянно коснулась, — слукавила, отведя взгляд.
— Случайно получилось. А он схватил меня и не отпускал.
— Ничего нового не вижу, — огорчался лекарь,
выплетая сканирующие чары. — Всё как обычно, в пределах нормы. Ни единого
колебания, к сожалению. Может быть, вам показалось?
Ага, показалось. До сих пор запястье болит так,
будто его в тиски зажало.
— В смысле, как обычно?! Он же горячий! —
возмутилась я. — Раскаленный прямо. Потрогайте сами!
Я в порыве коснулась лба мужчины, и тот
отреагировал: откинул голову назад, не позволяя тронуть его вновь. Глаза
мальчика-лекаря удивленно расширились.
— Он на вас реагирует, — заключил тот с
изумлением. — Его же по надобностям водят, обтирают. По несколько раз в день то
сажают, то укладывают, а никакой реакции. А вы… попробуйте еще раз.