Мои сновидения становились всё более живыми, и
это пугало.
Пальцы на бедрах… руки, прижимающие меня к себе…
долгий вздох и короткий выдох… голос, которому невозможно не подчиниться…
Соседа по квартире уже не было — смотался с утра
пораньше на работу. Поэтому завтракала я в гордом одиночестве. Запивала
вчерашний хлеб пустой водой, катая в памяти воспоминания.
Нужно с кем-нибудь пообщаться. Срочно. Пока
окончательно не загнала себя в самокопательную бездну.
По оживленным с утра улочкам, лавируя между горожан,
из центра города на его окраину.
— Здравствуйте, — улыбнулась я ювелирных дел
мастеру Тревонну, который натирал до блеска витрину с зачарованными
драгоценностями.
— Приветствую, егоза. К мальцу моему неразумному?
— дождался моего кивка, усмехнулся в усы. — Ну, оно дело молодое. Беги.
Грегг сидел, скрючившись в три погибели, за
рабочим столом. Его комнатенка в мастерской была маленькой и лишенной света,
заваленной непригодными безделицами. Он колупался в каком-то кулоне
зачарованной отверткой, и нити энергии отделялись от золота.
— Привет! — сунулась ему под руку, чем напугала
до полусмерти.
Парень отскочил, едва не уронив себя вместе со
стулом.
— Предупреждать надо! — ахнул он. — Ты чего
спозаранку явилась?
— Мне нужно посоветоваться. — Я плюхнулась на исписанную
кипу листов, перевязанную веревкой. — Только обещай выслушать.
Грегг не проронил ни слова, пока я, захлебываясь
переживаниями, рассказывала о мужчине «своем» и обо снах дурацких, которые
совесть бередят.
— Не должна я ему ничего, сама понимаю. Мы квиты.
Но… он ведь меня спас. Я так не могу.
— С чего ты взяла, что тебя кто-то спасал? —
Грегг уронил щеку на выставленный кулак.
— Он мог меня придушить, но почему-то передумал и
ступил в воду сам. Его бы течением смыло, а я бы ушла. Теперь он во снах преследует,
будто бы говорит: я тебе помог, настало время платить по счетам.
— Смотри, Олли. — Грегг схватился за лист бумаги,
расчертил его на две части. — Он тебя не удушил и собой пожертвовал, так?
Мотнула головой утвердительно, и сосед вписал это
на правую половину листа.
— А ты его из воды вытащила, на себе до города
тащила, в лечебницу сдала, обвинений толком не предъявила, яблоки вон таскаешь.
— На левой стороне появилось пять пунктов в пользу моей «доброты». — С чего ты
ещё выкупать кого-то должна? На какие шиши? Ты подпольная богачиха, не иначе?