Специалисты из Железногорска своё дело знали
хорошо. Работоспособность второго пускового ракетного модуля
восстановили за пару дней, точнее — доделали то, что не успели
закончить на заводе. Штатно отработавшие первый и третий пусковые
модули, а также вагоны обеспечения выцепили из состава и отогнали
на запасной путь, где уже вовсю шла подготовка к их дальнейшей
утилизации. Контейнер — не пачка от сигарет, просто так не
выкинешь, а аппаратура в вагонах узкоспециализированная и к тому же
секретная. Простое и эффективное решение, не слишком расходящееся
со служебными инструкциями, нашлось быстро: всё лишнее — уничтожить
посредством подрыва. Правда, такое решение далось Евгению
Анатольевичу непросто: жалко было только что прошедший полное
техническое обслуживание «Баргузин». Ещё одно непростое решение,
относящееся уже к личному составу отработавших пусковых ракетных
модулей, пока только предстояло принять. Докурив сигарету, Гармаш
поправил бронежилет и зябко поёжился, глянув на грязное,
жёлто-серое небо.
—
Дебилы, бл*ть, — выдохнул он. — Нах*ра я эту военную ипотеку вообще
выплачивал?
***
Назначив сбор личного состава на 12:00 в зале
ожидания железнодорожной станции «Камарчага», Евгений Анатольевич
прошёл в своё купе и, закрыв дверь изнутри, достал из шкафа
отглаженный и запакованный в полиэтилен комплект парадной формы.
Повесил её на крючок возле встроенного в дверь зеркала, скептически
провёл ладонью по подбородку. В запланированном мероприятии Гармаш
видел немалую торжественность, и выглядеть хотел соответствующим
образом. Война войной, но он — командир, пример для всех. Благо, в
купе имелась раковина, а в тревожном чемоданчике — все необходимые
для бритья принадлежности. Быстро, но обстоятельно приведя лицо в
порядок, Евгений Анатольевич посмотрел на часы: ровно половина
двенадцатого. Нормально. Попытавшись прикинуть, с чего начать
обращение к военнослужащим и как вообще выстроить с ними диалог,
полковник потерпел досадное поражение: в голову лезли высокопарные
патриотичные речи о выполненном долге, ядерном щите Родины и
прочих, мало относящихся к сложившейся ситуации вещах. Махнув в
итоге рукой, Евгений Анатольевич решил, что будет импровизировать:
нужные слова, как правило, сами приходят на ум, если стараться быть
с собеседниками честным и открытым. На стенке противо затрезвонил
коммутатор внутрипоездной связи. Полковник мотнул головой,
отвлекаясь от раздумий и снял трубку: