Теперь уже орал сам ищейка.
— Убери руки! Отпусти!
Черта с два. Теперь он почувствует
все то, через что прошел я. Злорадно улыбнувшись, я позволил силе
полностью выйти на свободу.
Раздался невыносимый грохот. Мебель
поднялась в воздух и начала летать. Бойцы и родня похватались за
устойчивые предметы и умоляли меня остановиться, но я уже был
бессилен. Корф корчился, но через несколько секунд отцепил мои
руки.
— Ну все, — выдознул он. —
Надоел.
В следующий миг мне в грудь что-то
больно ударило. Я сбил дыхание и отлетел к стене, больно ударившись
спиной и головой.
— Ыэх… — сорванным голсом хрипнул я
и сполз на пол.
Ищейка успел крепко схватить меня за
плечи и уберег от падения на осколки.
— Остановись, Михаил. Я уже увидел
все, что мне было нужно.
С трудом проморгавшись, я
сфокусировал взгляд на Корфе. Он протянул мне руку и помог
подняться. Едва тайный советник дотронулся до меня, теплый поток
энергии полился из его ладоней.
Что-то… целебное.
— Тихо, юноша. Тихо. Все
закончилось. Впечатляюще, ничего не скажешь…
Он усадил меня в кресло, несколько
раз провел рукой перед глазами. Стало легче.
— Благодарю за сотрудничество, —
широко улыбнувшись, сказал Корф. Его улыбка казалась настолько
неуместной, что мне захотелось плюнуть ему в рожу.
— Что вы натворили? Это насилие! —
Отец, выставивший над домочадцами защитный барьер, погасил свечение
и отряхнул пиджак. — Мы подадим жалобу.
Корф расправил полы плаща и снова
уселся на кушетке.
— Выйдите все, кроме членов семьи, —
велел он бойцам.
Один из них хотел было возразить, но
Корф лишь жестом поторопил своих людей.
— Ну же, быстрее, — он обернулся к
отцу. — Я бы не отказался выпить чего покрепче. И вам
рекомендую.
Ошарашенный отец кивнул и подошел к
серванту, где в ряд выстроились графины и бутылки с алкоголем.
— Плесни и мне на два пальца, —
попросила бабушка.
Отец разлил виски по стаканам и
вручил один из них Корфу. Нам с Олей, естественно, не
предложили.
— Блок мощный, но работа грубая, —
пригубив напиток, заявил тайный советник. — Впрочем, от вас я не
ожидал филигранной техники. Все же, насколько я помню, вы, Николай
Владимирович, специализировались на иных задачах.
Отец залпом осушил свой стакан и
наградил Корфа тяжелым взглядом.
— Какое наказание меня ждет?
— Я увидел достаточно для того,
чтобы вы окончили жизнь в тюрьме, — ответил Вальтер Макарович,
покрутив бокал в руке. — Призывы родового духа запрещены. И,
уверен, вы знали о запрете.