Трудно сказать, сколько прошло
времени, пока мы одновременно не опомнились и не остановились. И я
ощутил, как бешено колотится моё сердце и неподвластные разуму
гормоны начинают свои игры. Меня, конечно, всё ещё трясло после
того, как чуть не разорвало от чужих негативных эмоций, но не
отметить, что княжна была фантастически сексуальна, я не мог. Либо
мне так казалось после невероятных эмоциональных качелей.
Так или иначе, адреналин и
тестостерон ударили мне в голову, и я почувствовал, что завожусь. А
место и время для подобных вещей было — хуже не придумаешь. А ещё
где-то там в общежитии меня ждала Мила, которая, скорее всего, уже
была в курсе нашего похищения и явно не находила себе места от
переживаний.
Я твёрдо решил взять себя в руки и
прекратить это театрализованное представление для бывшего жениха
Арины, но у княжны были другие планы. Она взяла меня за руки и
громко сказала, глядя мне в глаза:
— Я хочу тебя!
Это прозвучало так искренне, что я
уже не понимал: игра ли это на публику, или откровение, или всё
вместе. В любом случае это был перебор.
— Прямо здесь? — спросил я, стараясь
перевести всё в шутку, а точнее, в издёвку над Левашовым. — А он?
Вдруг этому психу нравится смотреть? Зачем доставлять ему такое
удовольствие?
— Ты прав, любимый! — сказала Арина
и снова поцеловала меня в губы, но в этот раз обычным недолгим
поцелуем. — Мы займёмся этим в другое время и в другом месте. А это
ничтожество не займётся этим больше никогда!
Княжна быстро подошла к бывшему
жениху и с размаха пнула его между ног. Попала в самую точку прямо
кончиком туфли. От одного лишь вида этого удара у меня похолодело
внизу живота, а когда Левашов ещё и взревел от боли, по моей коже
пошли мурашки. Мне даже трудно было представить, насколько бедняге
больно.
— Милая моя, хватит с него, — сказал
я, отыгрывая выданную мне Ариной роль. — Он, конечно, та ещё мразь,
но давай не будем ему уподобляться.
— Хорошо, — согласилась княжна. —
Только вот основной должок верну.
Сказав это, Арина пошла к стулу, на
котором сидела, когда над ней издевался Левашов, и подняла с пола
ножовку. Мне это не очень понравилось, но я был не вправе ей
мешать. Как говорится, долг платежом красен, а маньяк задолжал этой
девушке два пальца. Однако на всякий случай я предупредил: