— Я в этом не особо уверен.
— Можете быть уверены. Просто ей
нужно время.
— Время? — Винсент усмехнулся. —
Прошел уже год.
— Иногда нужно много времени, —
философски заметила я. — И вообще, вы здорово ее обидели тогда.
— Она меня никогда не простит?
— Зависит от того, какие слова вы
найдете на этот раз.
— Какие слова, Лавиния? Она меня
знать не хочет, а приемы мы проводим вместе исключительно потому,
что этого требует этикет.
— Но все-таки вы постарайтесь, —
сказала я, пряча улыбку.
Наша с Луизой договоренность не
должна была раскрыться раньше времени, и если я сегодня постараюсь
(а я постараюсь), плотина недопонимания будет, наконец, разрушена.
Главное, все сделать осторожно и очень мягко, потому что Луиза хоть
и на «вы» с магией, о моей силе очень хорошо наслышана.
— Что ж, — вздохнул Винсент. — Я
передам вашей камеристке, чтобы пригласила леди Амалию. Еще раз с
Рождением, сестренка.
— Еще раз спасибо, братец, — я
легонько коснулась губами его щеки и дождалась, пока за братом
закроется дверь.
Только после приблизилась к зеркалу и
коснулась кончиками пальцев сверкающих на груди изумрудов. Подарок
брата вобрал в себя всю яркость светильников и яркостью с камнями
могла сравниться разве что трава на солнце.
К чести Винсента, он ни разу не
упомянул о том, что был против нашего с Майклом брака. Ни в тот
день, когда я приехала с новостями о разводе, ни за все время, пока
шел процесс (к слову сказать, благодаря связям Винсента
закончившийся гораздо быстрее и легче для меня, чем мог бы). Ни
разу он не сказал, что неоднократно предупреждал о том, что ничего
хорошего из этого брака не выйдет. Поразительно, но против Майкла
была вся моя семья, даже Луиза, которая обычно за свободу
выбора.
Но я все равно выбрала его.
— Леди Лавиния!
Амалия впорхнула в комнаты, как
бабочка: вся в голубом, со светлыми, перехваченными лентой
волосами, на плечи накинут дымчатый шарф. Глядя на нее, я невольно
почувствовала себя старой, несмотря на то, что нас можно было
принять за погодок.
— Мне передали, что вы готовы.
— Да, я готова, — кивнула и
улыбнулась. — А ты готова танцевать весь вечер, Амалия?
— Скажете тоже, — смутилась девушка.
— Кажется, моя бальная книжка не заполнится и наполовину.
За показной веселостью скрывалось
самое что ни на есть настоящее волнение, глубокое и серьезное,
поэтому я приблизилась к ней, окутывая теплом магии. Девушка сама
не заметила, как расслабилась по-настоящему.