- Женщине больные, верно, меньше доверяют… Хотя если больной -
на самом деле больная…
- Нам доверяют почти одинаково. А вернее сказать, одинаково не
доверяют. Больные ходят к бабкам-шептухам, к якутским шаманам. И
самое обидное – ненаучный подход часто побеждает. Но моему коллеге
несколько легче – он наблюдает за больными в остроге. Это
какой-никакой, но постоянный доход…
Места для прогулок в лагере было мало. Потому ходили в гости.
Поднимались под небеса в воздушный дредноут Сабурова. Похоже, рядом
с Грабе о боязни высоты Мария Федоровна забывала.
Затем зашли один раз в холодную препараторскую Генриха
Карловича.
Тот как раз был занят.
На столе лежало голубовато-прозрачное существо, доставленное из
Иван Ивановича вместе с Тарабриной. Его как раз препарировал
хирург, иногда отрываясь и делая пометки в своих бумагах,
измазанных липкой кровью инопланетян.
Кожа убиенного Пахомом была столь тонка, что под ней можно было
рассмотреть сосуды и даже некоторые внутренние органы.
- По-моему омерзительно… - пробормотала Мария Федоровна.
Но сознание терять не стал, даже не сделала вид, что ее тошнит.
Все-таки она была доктором.
Профессор же даже не обернулся на шаги – то, что творилось на
его операционном столе, интересовало куда более, нежели зашедший
гость. Да и чужие здесь не ходили…
За сим Грабе, заговорил достаточно громко:
- Что, доктор Франкенштейн? С работой не клеится? Чудовище не
желает воскресать?
Аркадий знал хирурга давно. Генрих Карлович давно консультировал
Запасное Бюро, иногда препарируя доставленных уродцев. Старикашка
выглядел истинным божьим одуванчиком, но однажды в каком-то
переулке его встретила гопа подворотняя, пригрозила финским ножом и
предложила отдать бумажник с часами.
Профессор дрожащими от волнения руками коснулся замка своего
саквояжа, вынул оттуда ланцет и двумя взмахами перерезал три горла,
став при этом так, чтоб не забрызгало кровью. Затем в том же
волнении скрылся с места убийства.
Случился скандал и сенсация – стали говорить о петербургском
Джеке-Потрошителе. По следу пустили лучших сыскарей, говорили, что
на экспрессе из Москвы везут лучшую собаку-ищейку, неподкупного
добермана Пикового Валета.
Генрих Карлович в расстроенных чувствах явился в Запасное Бюро,
повинился как на исповеди. И дело о тройном убийстве поручили
замять Грабе. Он с этим справился шутя, потратив чуть более
суток.