- Разве такое может быть? – удивился Андрей.
- Выходит, что может.
Через двор уже был дом Тарабриной.
Скрипнула калитка, прошлись по дорожке. Мария Федоровна вручила
Андрею букет. А сама начала открывать замок на двери.
После вошла в дом.
Андрей взглянул на гаснущий закат и вошел за ней.
Замешкался в коридоре, прикидывая надо ли снимать сапоги. С
одной стороны, было невежливо оставаться обутым. С другой стороны –
ноги были замотаны в несвежие портянки.
- Да не разувайтесь, пол все равно надо мыть… - заметив
колебания, разрешила Мария Федоровна. - Затхло в комнате, не
находите?.. Надо бы окна открыть, проветрить!
- Так гнусь налетит…
- Да пусть, выгоню потом.
На стене, над пианино висел фотографический портрет: Мария
Христофоровна с каким-то мужчиной.
- Мой муж… - пояснила докторесса. – Ныне покойный.
В углу стояла небольшая газолиновая электростанция.
- Зачем она вам?.. – спросил Андрей.
- Вдруг придется Франкенштейна воскрешать… Я же доктор,
Андрюша!..
И Мария Федоровна указала на прожектор, повешенный над
кушеткой.
- Осмотры лучше проводить под электрическим освещением… Да и
вообще я полагаю, что за электричеством в медицине будущее. Вы
читали «Учебник электротерапии» Вильгельма Эрба? Нет?..
На примус Мария Христофоровна поставил чайник, разожгла
огонь.
Проговорила:
- Я бы предложила остаться переночевать у меня, но это может
быть истолковано неверно обывателями… К тому же я так измотана
дорогой… Дорогу, я надеюсь, найдете…
И, едва заметно указала Андрею на дверь.
Тот повиновался: положил цветы на пианино, и ушел безмолвно,
словно зачарованный теми поцелуями…
В далеком Кабуле только как раз за горами таяли последние лучи
света. Горнист в казармах напротив уже сыграл отбой. С минарета
муэдзин напоминал правоверным о необходимости ночной молитвы. В
здании английской миссии у радиоприемника скучал Джерри Астлей,
порой вращая направленную антенну.
Эфир был практически пуст. Где-то около Карачи открытым текстом
работали радисты с каких-то кораблей. Что-то неопределенно шумело
на востоке. На севере грохотал ураган, его разряды было слышно за
сотни миль. Порой прорывалась морзянка со стороны Европы. Астлей
замечал, что ночью радиопередачи проходят гораздо дальше.
Джерри повернул антенну в сторону Санкт-Петербурга. Эфир как раз
прошибла короткая радиограмма: буква-цифра-буква-цифра. Следовало
ожидать ответной.