Алена пожимала плечами:
- Андрей говорил, что его отправляют куда-то в Оренбуржье. Там
ему будет положена служебная квартира.
Виктор Иванович вспыхивал: его единственного ребенка заберут? И
куда? В Оренбуржье?.. К туркестанцам?.. Да никогда. Неизвестно, что
у этих нехристей на уме – давно ли с ними воевали?.. К тому же в
тамошних степях часты чумные вспышки. Об этом не пишут в газетах,
дабы не тревожить обывателей, но Виктор Иванович слыхал это от
заслуживающих доверия лиц.
- Вот что! Вы будете жить здесь! По крайней мере – ты! Там
ужасные места.
Об этом, смеясь, Алена рассказала приехавшему в город Андрею, но
тот, как ни странно, согласился, что отец прав. Он как раз ломал
голову, над объяснением переезда в еще необустроенный город. Как
военный он должен был переносить тяготы, лишения и жестокости
походной жизни. Но удовольствия от этого никакого не получал. И уж,
тем паче, не желал такого для своей жены и детей.
Алене надо остаться здесь, в Москве, по крайней мере, год. Если,
разумеется, не будет детей. В ответ Алена разочарованно кивнула: ей
так хотелось выбраться из-под отцовской опеки, да и опеки вообще.
Андрей постоянно занят на службе. И это хорошо – значит, некому
будет ее так опекать. Нет, она его, конечно, любит и будет верной
женой. Но спрашивать разрешение сходить к подруге – это уж слишком.
Андрея будет достаточно просто известить.
Потихоньку накал на Балканах спадал: Болгария получила
независимость и с первых полос перекочевала куда-то в газетные
подвалы. Иван Федорович прятал в шкаф мундир и саблю. Снова
благостно разговаривал с внучкой. Но и он не поддержал ее
стремления уехать из столицы:
- Он солдат, а твое дело бабье его дожидаться. А что до отца
твоего, то была ты Стригун, да вышла почти вся, стала Данилина. Он
тебе далее не указ.
Револьверную пулю вытащил доктор, промышляющий незаконной
практикой: помощью нелегальному элементу и подпольными
абортами.
Прежде чем попасть на стол к врачу, Павел потерял много крови.
И, принимая гонорар, доктор честно предупредил что раненый – скорее
всего не жилец. Да и с больным он особо не возился. Помрет – не
велика потеря.
Но Пашка не то из-за молодости, не то из упрямства и привычки
цеплялся за жизнь помирать был категорически не согласен.
Пока молодой человек боролся за жизнь, женщина навела справки.
Кем был этот раненый, она приблизительно знала. Но кто стрелял в
него? Связалась с анархистами – те отвечали, что по Павлу стреляли,
к сожалению, не они.