Этому изменению направления Павел был несказанно рад – ведь
далее на запад лежало царство Польское, откуда был родом безымянный
галантерейный контрабандист. Верно, сейчас его ищут где-то в
Польше, но где?.. Он что-то говорил про какую-то икону… Только что
именно – Павел забыл.
Полиция ведь все равно знает, откуда галантерейщик – сыщики
направлены по следу. И пусть контрабандист не имел никакого желания
возвращаться в старые места, но Павел вынужден отныне избегать
всего польского – а то ведь искали одного, а найдут другого.
Всякое бывает.
На этом поезде доехали до какой-то станции недалеко от
австро-венгерской границы. Железнодорожная ветка тут заканчивалась
тупиком: рельсы уходили в насыпанный холмик, из которого возвышался
железнодорожный крест: две стойки, перечеркнутые горизонтальной
перекладиной. За холмиком, впрочем, имелся семафор, и даже открытый
– верно станционный смотритель был большим шутником. Только семафор
безбожно лгал: далее свободной дороги не было. Далее была граница,
охраняемая с обеих сторон.
Аделаида Кузьминична еще в Киеве выправила Павлу довольно
сносные документы. Они бы сгодились где-то в Воронеже или под
Оренбургом, но для пересечения границы законным способом их явно не
хватало.
Оставался способ незаконный.
Узнав об этом, Павел испугался: он помнил, чем переход границы
закончился для галантерейщика.
На ночлег остановились на съемной квартире, и ближе к полуночи в
их двери постучали, поскреблись. В квартире появился скользкий
типус, который представился Мордехаем Блинчиковым, для друзей можно
просто Мордка.
Павел ни на секунду не усомнился в том, что полуночный гость
назвался своим истинным именем: ни одно другое ему более не
подходило.
Мордка Блинчиков кого-то напоминал, не то из прошлого, не то из
будущего…
- Я таки слышал, что вы имеете ко мне дело, – говорил
Мордка.
Это было тем страннее, что с момента отъезда из Киева Аделаида
от Павла отлучалась только в место, в которое даже цари ходят без
охраны. И будто никому при бывшем анархисте не говорила, что имеет
дело к Блинчикову.
Но Мордку это не смущало:
- Завтра вечером я таки буду рвать нитку. Ночь светлая, грязь
замерзла. Снега пока нет и это хорошо. А как снег выпадет - так и
слепой шлимазл нас выследит. Гешефта нет, а риск большой, так что
до весны вас никто более не поведет. Ну, так как?