Женщина была очень красива, строга и, очевидно, знала себе цену.
Облачена она была неброско, без излишеств, но явно дорого, если
судить по качеству тканей, тонкости и сложности пошива.
В отличие от прямолинейной, строгой и довольно простой по покрою
формы полицейских, я уж молчу о своих штопаных-перештопаных
«непонятно-буровато-застиранного» цвета штанах и такой же курточке,
напоминавших какую-то спецовку, так вот, на дамочке был пурпурный
элегантный приталенный коротенький жакет с пышными, но зауженными
на предплечьях рукавами и с торчащими из-под них сиреневыми
кружевными манжетами. Всё это по достоинству украшало скрывающее,
эм, выставляющее напоказ настоящее великолепие роскошное декольте,
что было повыше двух рядов крупных перламутровых, в тон глазам,
пуговиц, ну и пониже атласного стояче-отложного воротника. Прям как
во времена раннего Наполеона, отчего-то вот вспомнилось. Так вот,
обрамлялось же сие роскошное декольте весьма широкими лацканами за
которыми и притаилось довольно увесистое то, что так притягивало
мой взгляд(сглотнув).
Не уступающие груди бедра лишь угадывались под широкими
шароварами, но они, я верю, там были и ого-го какие!
В отличие же от начищенных грубых башмаков да сапог у
полицейских, а также жалкого вида, словно бы пожёванного
коричневого ботинка с полотняной гетрой слева, ну и изрядно
покоцанной деревяхи справа у меня — ноги прелестницы украшали
фиолетовые, высотой до колена замшевые сапожки.
Но самое интересное, что дополняло образ красавицы, было... Нет,
даже не атласный тёмно-фиолетовый невысокий цилиндр с длинным
пёстрым пером. А самая что ни на есть шпага на боку! Ну или рапира,
не уверен в терминологии, короче говоря, не зубочистка 18-20 веков,
а здоровенная такая хрень из 16-17. Хотя шпагу этот вот меч
напоминал лишь специфическими рукоятью и навершием, ну и способом
крепления на поясе с довольно примечательной такой, массивной и
весьма вычурной пряжкой, к слову. А вот той, столь привычной всем
нам по фильмам, развитой защиты кисти на эфесе не имелось, за
исключением, скорее декоративного, скромного перекрестья, так
сказать.
Но вот, немного уставшие, однако удивительно пронзительные глаза
этой «мушкетёрки», до этого буквально ощупывавшие меня,
остановились на серебряном медальоне на моей шее, с которой тот
свисал на не особо тонкой цепочке, явно выбиваясь из общего
нищебродского образа, ну а обладательница этих внимательных глаз
наконец заговорила: