Катя позвала директора, втроем мы
договорились, что фирма организует мне проезд, а проводника и
транспорт легко найти на месте. В тот же день я выехал в Тряхино,
куда и прибыл на следующий вечер. Можно было бы приехать и раньше,
но дорога не ремонтировалась со времен приостановки строительства
коммунизма.
Я переночевал в деревенском домике, с
утра же Сашка, деревенский мужик, согласившийся провести приезжего
питерца по маршруту, потащил за собой. Как я уже говорил, я не
любитель пеших походов, предпочитаю автомобиль, поэтому поначалу
идти оказалось непривычно трудно. Потом вроде втянулся, но к вечеру
ноги просто отваливались, голова гудела от усталости. Стоило
опуститься на лежанку, как организм отключился — провалился в
крепкий сон.
Утро вышло жутким. Сашка смотрел на
меня с широченной улыбкой на лице: его явно забавляли мучения
городского хлюпика. Выглядел мужик лет на сорок пять, но из-за
легкого характера и привычки закладывать по всякому поводу особым
уважением он не пользовался, хотя была у него репутация неплохого
парня и знающего местность человека. Низенький, заросший бородой до
самых бровей, Сашка чем-то напоминал мопса моей соседки. Тот тоже
при случае норовил стянуть со стола кусочек чего-нибудь
вкусненького, но за добродушный нрав ему прощали любые шалости. Я
усмехнулся:
— Надо чаще вылезать из-за стола.
Если наших найдем, буду каждый год к вам приезжать.
В ответ на это замечание на меня
вылился бурный поток заверений в том, что все будет хорошо, кого
нужно найдем, кого не нужно стороной обойдем — Сашка охотился без
лицензии, — а вообще места замечательные, хорошие места, нигде
таких мест нет. В общем, от меня требовалось только время от
времени поддакивать — слова лились рекой, и скоро я знал о Сашкиной
жизни и жизни его деревни абсолютно все. Кто женился, кто развелся,
кто с кем гуляет, зачем Валька Косохин ездит в город и чем это
может для него закончиться, и кучу других, абсолютно не нужных мне
подробностей. Вот так, болтая, мы дошли до края болот, раскинули
палатку и решили с утра пройтись по лесу: охотник мог заметить
человеческие следы.
К вечеру зарядил дождь. Капель
действовала на нервы, и несмотря на усталость долго не удавалось
заснуть. После сегодняшнего марша тело хоть и гудело, но не так,
как вчера. Куда-то девался привычный шум машин, свежие запахи и
новые звуки пьянили и приводили в какой-то транс. Я лежал
одновременно спящий и бодрствующий, не думая ни о чем, позволяя
себе просто быть. Еще немного, и я провалился бы в сон, но мешал
какой-то странный зуд — словно что-то внутри заставляло
бодрствовать. Древний инстинкт, оставшийся от далеких пещерных
предков, собиравшихся у костра и со страхом вглядывавшихся в
ночь.