- Что?
- Домывай и приходи помогать.
- Хорошо.
Уже через пару минут пол был вымыт. Маша прополоскала тряпку,
тщательно её отжала, но сушиться не повесила, а пристроила в углу,
ибо вскоре опять придется полы протирать.
Ведро было тяжелое, несмотря на то, что воды было всего наполовину.
Маша протащила его по коридору к выходу, осторожно спустилась с
высокого крыльца и свернула к кустарнику. Воду слила под куст, и
направилась к колодцу. Следовало сполоснуть ведро и набрать воды в
запас, чтобы потом за ней не бежать.
У колодца воду набирал дядя Ваня. Ему было лет за шестьдесят,
правая нога у него практически не гнулась из-за ранения,
полученного еще в империалистическую. В госпитале он работал на
кухне. Кашеварил, и замечательно. Любое блюдо у него выходило –
пальчики оближешь, а кулеш какой варил…
- А, это ты, Машутка-малютка? – обернулся дядя Ваня. – За водой?
Давай ведро, налью.
Маша протянула свое ведро. Хорошо, что не самой воду набирать. Нет,
ничего трудного, просто колодезный сруб для неё был высок, а
приступок у него не было.
Журавельная жердина качнулась вниз, задирая противовес, послышался
всплеск, затем дядя Ваня, перебирая руками по сцепленным скобами
жердинам, вытащил полное ведро воды и из него наполнил ведро
Маши.
- Вот, полное. Ты погоди, я свою бадью наполню и твое ведро
донесу.
- Да я сама…
- Сама-сама, - гмыкнул в бороду дядя Ваня. – Машутка-малютка,
росточком с ведро.
- Да я невысокая, но мне почти шестнадцать! – на шутки по поводу
своего невысокого роста Маша давно не обижалась.
- Не в этом дело, дочка, - возразил старик, - на тебе же лица нет.
Сутками в госпитале работаешь. Ветром уж шатает. И опять слезы
лила, гляжу. Отдохнуть бы тебе…
- Некогда отдыхать! Война идет, а я комсомолка!
- Война… - вздохнул кашевар. – Это да…
- Я пойду, дядь Вань, там раненые…
- Как там твой? Очнулся хоть?
- Какой он мой? – смутилась девушка. – Я даже имени его не
знаю.
Дядя Ваня лишь усмехнулся в бороду. В госпитале всё на виду, и то,
что Кузнецова Маша чаще других ухаживает за молодым парнем,
заметили все.
Тут очень сильно загрохотало. Недалеко. Отчетливо слышались разрывы
и стрельба. Как будто фронт прыгнул на пару десятков километров
ближе. Все кто находился в госпитальном скверике, замерли,
настороженно смотря на запад.