- Наши ведь не пустят сюда немцев?
- Не пустят, дочка, не пустят.
Девушка ушла, мелко семеня ногами из-за тяжелого ведра. Дядя Ваня
спохватился было помочь, но Маша уже подошла к крыльцу.
- Дай-то бог, дочка, - прошептал старик. – Дай-то бог…
Маша свернула к углу, где поставила ведро. И наконец заметила
странную суету. Медсестры и врачи сновали более озабоченно, чем
обычно.
- Вера Федоровна, что случилось? – спросила она проходившую мимо
операционную медсестру.
- Немцы фронт прорвали. Будем госпиталь эвакуировать.
- Что надо делать?
- Пока помоги ранбольных покормить, тех кто в сознании.
Маша кинулась к кухне госпиталя. Там уже суетились пожилые
санитарки, набирая в корзины посуду, судки с кашей, и бутылки с
водой. И как всегда распределили нагрузку, взяв на себя самое
тяжелое:
- Ты Маша корми тех, кто в коридоре лежит, а мы в палатах
управимся.
И ничего про то, что койка объекта её повышенного внимания как раз
в коридоре стоит. В голосе никаких оттенков. Даже не улыбнулись.
Ну, нравится парень, ну и что, дело-то молодое. Слишком
молодое…
Кормежка ранбольных – трудная работа.
- Ты, сестричка, меня подыми чуть, да ложку дай, сам управлюсь, -
сказал один из раненых, - сама вот тех покорми.
Ворочать здоровенного мужика то еще дело, больное место бы не
потревожить. Ранбольной кряхтел, по мере сил помогая маленькой
санитарке, и усаживаясь так, чтобы здоровой рукой можно было поесть
самостоятельно.
Подав тарелку гуляша, Маша проверила – не пришел ли в себя тот
молодой боец, но он не пошевелился. Накормила другого ранбольного,
и вновь проверила бойца.
- Ну, очнись же! – прошептала Маша, поглаживая перебинтованную
голову. – Бедненький мой…
Парень неожиданно открыл глаза. Очнулся! Сердце радостно забилось.
И позабывались все слова. Парень еле заметно улыбнулся, прислушался
и тут же его глаза стали тревожными.
- Это фронт грохочет?
- Да. Ты поешь…
- Некогда! – прервал её парень. - Найди любого командира из НКВД, и
передай «Феникс возродится». Это важно. Очень важно. Только
командирам НКВД, поняла?
- Поняла, - кивнула Маша, и подчерпнув ложкой варева, поднесла к
губам парня. – Поешь…
Однако тот уже был без сознания.
***
Небо давно посветлело. Звезды померкли. Местами было видны серые
пятна – облака. Плохо, если нагонит туч и дождь пойдет. Крыши тут
считай нет – только тесом покрыта, а дранка или береста, коей крыли
подобные строения, скорей всего ободрали на растопку.