- Что случилось, сержант?
- Сам не знаю, командир. Мы из двора выходим, а тут Лопахин как
угорелый несется. Кричу ему, а он не слышит.
Тем временем Голубев отыскал ковшик, из ведра черпанул воды и
протянул бойцу. Лопахин выпил, и начал говорить:
- Я сараи обходил. А там малинник. Ягоды спелые висят. Дай,
думаю чутка сорву, глядь, - тропка странная, как будто недавно
натоптанная. К оврагу ведет. Пошел посмотреть, мало ли кто, а там…
там…
- Что там?
Но бойца будто вновь заклинило. Поняв, что ничего толком Лопахин
не пояснит, лейтенант приказал:
- Веди, покажешь это самое «там».
Вышли из дома, обогнули сараи и скотники. Прошли мимо грядок,
малинника. Действительно, скошенная трава была примята так, будто
много человек по ней прошло. Тропа вела через чащу в овраг и
заканчивалась у обрыва.
Подошли к краю. Посмотрели вниз.
- Господи!.. – выдохнул кто-то.
Тела селян лежали вповалку. Женщины, старики, дети…
- Как же так? – спросил Голубев и забился в рвотных
судорогах.
«Взрывай Юрка! Взрывай!». И вновь перед глазами с неба падает
земля и разорванная плоть.
Это неправильно. Так быть не должно. Не может так человек. Так
даже звери не могут. Как же так? Ведь в Германии такие же люди.
Пролетарии…
Не должно так быть! Не должно!..
Надо что-то делать! - Чичерин будто очнулся, но оторвать взгляд
от тел не смог. Замечая краем сознания, или просто понимая, что все
вокруг ступоре. Кто-то просто стоит покачиваясь. Бледные.
Растерянные. Испуганные…
Кто-то забормотал молитву, а Абадиев точно молился – руки
лодочкой сложены. Вот Степаненко попятился было, но встрепенулся,
посмотрел на лейтенанта и толкнул бойца, что молитву читал. Потом к
Абадиеву шагнул.
- Не надо, пусть, - тихо сказал Чичерин, понимая, что нельзя
прервать бойца.
- Что делать будем, командир? – так же тихо спросил сержант.
- Смотрим, бойцы! – громко ответил лейтенант. – Внимательно
смотрим. Чтобы накрепко это запомнить!
Лица бойцов посуровели. Абадиев провел ладонями по лицу, и
Чичерин разобрал его последние слова:
- Аллах Акбар!
Затем он склонился и достал свой кинжал. Чиркнул по ладони
выступившая кровь закапала на клинок под непонятные всем слова.
Затем, не обтирая лезвия, Абадиев с силой загнал кинжал в
ножны.
Тут все повернулись к Чичерину. Взгляды суровые. Внимательные. И
он понял - что делать дальше. Ценность тетрадки? Не важно это
сейчас.