— Пожалуй, и я пойду, — заставив сглотнуть зеленоволосую, явила
все свои весомые достоинства, когда встала во весь рост, до этого
расслабленно восседавшая на «отмели» черноволосая красавица, на
лице которой сейчас трудно было понять её эмоции, но блеск глаз
ничего хорошего никому не предвещал.
— Фу — вы скучные. Ну давайте поиграем. Коко, не отпускай ее, —
не выпуская свою добычу, смешно заканючила было баловница, но тут
же призвала присоединиться к забаве и подругу. Весьма, к слову,
близкую, ну и хорошо знакомую с... скажем так, с широтой взглядов
всегда готовой на любые безобразия бесшабашной аловолоски. Вот
только в ответ была проигнорирована той, с недавних пор потерявшей
сон, а теперь и забывшей как дышать.
— Мимин, перестань. Таниз, не нужно её оглушать. Лери, иди.
Кокот, выдыхай уже, — сталью прозвучал спокойный тихий голос
появившейся в купальне ещё одной, на этот раз платиноволосой
студентки, вроде как Польской, что тут же повлекло моментальное
исполнение всех озвученных... назовём это просьбами.
— А я что? Я ничего! — буквально «телепортировалась» в другой
конец бассейна и как ни в чём не бывало принялась плавать там «на
глубине» провинившаяся Мимин.
— Я проведу тебя, Лери, — как только прекратила примериваться: как бы так
дать по голове аловолосой нарушительнице спокойствия, чтобы уже к
завтрашнему важному дню та была во всей боевой, так сказать, ровным
голосом поставила в известность Таниз, сумевшая унять свой гнев,
которому, отчего-то, сегодня излишне подвержена. А затем, неприемля
возражений, черноволоска помогла выбраться из бассейна всё ещё
красной как рак златовласке и направилась с ней под ручку к
выходу.
— Я... я с вами, Таниз! — прокричала им вслед, задышавшая
наконец Кокот, во всей красе узревшая словно сошедшее с небес столь
грозное и прекрасное черноволосое воплощение, по её мнению, самого́
совершенства, к коему, после сегодняшних странных утренних событий,
сейчас испытывала несоизмеримо большее сердечное томление,
побуждающее идти даже на уступки, позабыв о гордости. После чего
зеленоволоска незамедлительно последовала за удалившимся предметом
своих грёз.
— А ты совсем другая стала, — когда остальные покинули купальню,
«подплыла» к занявшей уже место в бассейне флегматичной малышке
неугомонная Мимин. — Сразу после известий с родины. И я тебя
понимаю, Милиз. Этот внезапный переворот в Синем Королевстве,
конечно же, многих шокировал. И теперь, бесспорно, все верные
королеве — под угрозой. И Вольнопольские не исключение, ведь ваш
род, да и вообще клан Вольничей — всегда был в числе тех
кирпичиков, на которых зиждилась власть нынешней династии,
потому-то именно сейчас все такие на самом острие. И это,
безусловно, серьёзное потрясение, мон ами. Но поверь, душа моя, нет
оснований так переживать, ведь, я уверена, всё разрешится довольно
быстро, а пострадают лишь мятежники. Не могу сейчас сказать
большего, но... Империя, в общем, не оставит союзную ей монархию.
Это, увы, всё, что я могу пока сообщить, но знай, дорогая, поводов
для столь глубоких переживаний нет.