– Чугун, детка, раньше на века делали, из пулеметов лили, – хохочу и беру сковороду, с грохотом ставя ее на плиту.
– Серьезно? – расширяет глаза, уставившись на жестяные кружки и плошки.
– Естессно, – уже вовсю стебусь, – а эти из пуль отлиты…
– Что ты тут девчонке голову морочишь?
Оборачиваюсь, дед едет на своей коляске, шаря глазами по кухне.
– Дед, да я шучу, Нике просто всё очень интересно в деревне.
– Так чего раньше не привозил? Я же звал. Надо было приезжать. Вы там сегодня на сеновале не замерзли? – спрашивает, и Исаева тут же начинает изображать бурную деятельность, лишь бы не отвечать на вопрос.
Засмотревшись, как она встает на носочки и тянется к какому-то ящику, залипаю и пропускаю вопрос деда.
– Сенька! – окликает он меня, ухмыляясь себе под нос. – Я говорю, сало возьми в морозилке, порежьте к столу. И за укропом и петрушкой сходи в огород, нарви свежего. Зелени полно.
Наблюдаю, как брови Исаевой прыгают туда-сюда в ответ на каждую новую фразу деда. Сало, укроп, для нее все эти слова звучат как из другого мира, для меня же ассоциируются с детством. Я, конечно, уже городской давно, но с деревней связано много теплых воспоминаний.
– Позавтракаем, а потом на озеро можете сгонять, а я отдохну, – распоряжается дед. – Сень, твой мопед-то в сарае еще как новенький. Прокати невесту с ветерком, сегодня жара. Можно купаться.
Вероника
Я всё еще остро реагирую, когда меня называют невестой. Чей бы то ни было. А тут еще невестой Барова. Все-таки непривычно. Мопед? Навостряю уши, акцентируя внимание на слове «купаться». После сна на «чудесном» ложе из сена кожа чешется так, будто продолжает испытывать на себе колкость сухой травы, поэтому я не прочь окунуться в воду. Очень даже не против. Пусть даже и придется ехать туда на мопеде на пару с Баровым.
– Почему нам надо куда-то ехать? – озвучиваю мысль уже за столом. – Речка же у самого дома.
– В озере вода теплее, – просвещает меня дед Барова, который продолжает вызывать у меня смущение.
Жду, когда же он начнет меня прессовать, как обещали. Может, сначала положено дать пару дней на адаптацию? Или меня попросту обманули. Он хоть и не похож на безобидного божьего одуванчика, но и на фюрера не тянет. Сидит себе в своем кресле, на куриц, гуляющих во дворе, глядит. Там красивый петух раскаживает между них важной походкой. Вроде его Фенькой зовут, и этих наседок привезли ему в невесты.