– Опять фиаско? – заламываю бровь.
Она смотрит волком, обиженно надувает губы, отворачиваясь и обнимая себя руками. Сама сейчас похожа на общипанную курицу. На красивую курицу.
Странно, но вот такая, неприбранная и растрепанная, она нравится мне даже больше, чем ее привычная гламурная версия. Через глянец пробивается истинное нутро. Мне даже любопытно, какое оно. Она всегда была такой разной, выделялась среди прочих, именно поэтому я ее и…
Капец, вот даже думать про это нельзя!
– Никто не умирал от того, что не мог справиться с курицей, – примирительно обнимаю ее за плечи, и она, естественно, спихивает руку. Дуется, зараза.
– Мог бы предупредить, что они так рьяно борются за свое потомство.
– Думаешь, я шарю в курицах? Сам впервые во взрослом возрасте заглянул в курятник, – говорю чистую правду, но Ника всё равно злится.
– Наша миссия здесь, надеюсь, закончена? Ты же пожаришь яичницу?
– Я? Почему я? – оборачиваюсь, глядя, как пощипанная гламурка шлепает по деревянным доскам к крыльцу. Тонкое платье льнет к стройным бедрам, задирается слишком высоко, чтобы я этого не оценил, а она не замечает, как я залипаю на ней.
Слишком сосредоточена на том, чтобы не сойти с дистанции. На заре я любовался очертаниями ее бедра, выглядывающего из-под подола… Стаскивал соломинки, застрявшие в ее одежде и волосах, перебирал тонкие пряди светлых волос, вспоминая, как делал это во время наших отношений.
Отбрасываю ненужную ностальгию и открываю массивную дверь дома.
– Почему все ваши двери так скрипят? Защита от воров? – несется мне в спину вопрос.
– Просто надо смазать петли, наверное, – жму плечами, не слишком заморачиваясь этим вопросом. – Деда вроде не беспокоит.
– А что, сигнализация своего рода, оповещение о приходе гостей. Никто не пройдет незамеченным.
– И главное, бесплатно, – поддерживаю ее рассуждения, проходя в кухню и подыскивая сковородку для яичницы. Слюнки текут, голод, как известно, не тетка. А дядька. Надо покрепиться перед долгим днем. – Вперед, Исаева, к кулинарным подвигам.
– Да почему я-то?! – ноет капризно, как маленькая девочка, но тащится к плите, опустив плечи и намеренно волоча ноги. – Что делать?
– Бери сковородку.
– Начало мне нравится, – хватает большую сковородку за ручку и… роняет на пол. – Господи, какого черта она такая тяжелая?!