Я на миг даже расчувствовался: надо же, какое внимание к моей
персоне. Все-таки, как ни крути, мне будет приятно пойти в бой под
знаменем с гербом отца и своим собственным…
Тут я заметил, что художник с поклоном возвращает мне монету –
видать, она была ему нужна только чтобы срисовать герб. Я знаком
показал ему, что он может оставить золотой себе за работу, затем
достал из кармана еще два и дал двум другим. Так-то мне тут деньги
мало чем помогут, лишний вес, заодно пусть и тут знают, что Влад
Дракула, воевода валашский – не скупердяй.
Чтоб нести мой флаг, мне выделили знаменосца, который всю дорогу
ехал с моим знаменем позади меня.
Сам переход занял весь вечер и несколько ночных часов и оказался
совершенно несложным, я даже не замочил ног, потому что море при
отливе опустилось низко. Мы держали путь по каменистой отмели и
вода едва доставала коню до живота, а к тому же и волн почти не
было, словно через озеро вброд едешь. Правда, скорость была
медленной, потому как кони в воде ноги не так шустро
переставляют.
По пути я вдоволь налюбовался звездным небом и тем, как оно
отражается в воде. Красота несказанная, нигде больше я такого не
видел. Казалось бы, где еще может быть лучшее место для влюбленных,
как не на песке у такого замечательного моря под таким сказочным
небом? А везде. Увы, сии красоты весьма опасны, потому как по
волшебному морю в любой момент могут нагрянуть уродливые дикари.
Впрочем, как раз насчет этого я здешнему народу подсоблю, чем
смогу, не зря господь свои тропы неисповедимые для меня сюда
проложил.
Полночь миновала, когда мы, наконец, добрались до Тассаи и сразу
же заметили сигнальные огни проводников. Тассайцы, как и было
уговорено, уже ждали нас наготове и вскоре мы соединились с ними на
полпути между городом и лагерем врага.
Сразу же появилась плохая новость: уже поздно вечером появилась
последняя ходка каруйских лодок, но на этот раз их было вдвое
больше, чем раньше. Помимо этого, несколько групп разведчиков и
налетчиков вернулись из рейдов не на Сарсу, а на Тассаю, так что в
конечном итоге в лагере сейчас двенадцать-тринадцать сотен
дикарей.
Но тассайцы все же на попятный не пошли – а это самое главное,
для всего остального тут есть я.
Уж что-что, а обращать в бегство огромные армии я умею. Это
подтвердят все те сто двадцать тысяч обделавшихся турок, посреди
ночи убежавших вместе с султаном по полю, усеянному говном…