Облачайтесь, да с богом на выход, скоро к заутреней звонить
начнут. Александр не стал дожидаться повторения. Через пару минут
перед старцем стояла парочка монахов весьма затрапезного вида.
- А вот теперь, пора, - кивнул Александр приятелю, приглашая на
выход, и шагнул за порог. Занятый сбором скинутых вещей, провожатый
замешкался и оказался заперт в комнатке.
"Защелка, конечно, дохлая, но сразу не сломать. А звать на
подмогу торгаш не станет, чтобы не выказать участия в незаконной
коммерческой операции". Засунув в мешок саквояж с деньгами,
Александр поспешил к выходу из обители.
"Главное - успеть до прибытия оперов.- Иначе возьмут с
"доказухой" на кармане, и уже по совокупности... Навесят ... мама
не горюй".
Спотыкаясь и путаясь в длинных полах церковного одеяния, они
торопливо двигались от негостеприимной обители Через редкий
березняк и заросли дикого кустарника, пока стены не скрылись из
вида. Только тогда вспомнили о зарытых на берегу ценностях.
"После, все после, - не стал забивать себе голову беглец. -
Сейчас главное - найти безопасное место, обогреться и составить
хоть какой-то план действий".
"Возвращаться в город опасно во всех отношениях", - размышлял
он, мерно шагая по проселочной дороге.
"Куда же могла деться эта кастрюля? - в который раз спрашивал
себя Лис. - Хотя? А что тебе с нее? Ну, вернешься ты к прежней
жизни. Без паспорта, с тремя судимостями. А главное, с этакой-то
удачей. И что? Снова в камеру? Вот уж перспектива. Конечно, здесь
все не так. И говор, и одежда. Но здесь я на удивление вышел сухим
из всех передряг. Так какого беса тебе суетиться? Найдется, хорошо.
Нет, ну и ладно. По крайней мере..." - он прервал внутренний
диалог, заметив, что парнишка совсем выдохся.
- Что? Устал? - поинтересовался Александр у с трудом
поспевающего за ним спутника, останавливаясь.
- Есть маленько, - задыхаясь, проговорил Андрейка. - Поесть бы
чего. А то совсем тяжко.
- Нечего, нужно потерпеть, - извиняясь, развел руками вожак. -
Вот что, давай передохнем, переоденемся, а там видно будет.
Они свернули в небольшую рощицу и устроились на поваленном
дереве.
Александр распотрошил сумку, вынимая прихваченный в монастыре
наряд.
Минут через пять, вместо нищих оборванцев, в зарослях сидели
солидный священник и монашек.
- Ох, боязно мне, - произнес Андрейка. - Господь накажет.
Грешно-то.