- Умерла наша мамка, Майрон, -
грустным голосом внезапно заговорил Лотарь. – Осиротели мы. Как же
так-то? Такая хорошая была.
Я недоверчиво покосился. Неужто и
впрямь жалеет? Мне казалось, этот подонок любит только себя и
никого больше.
- Помню, в детстве пошли мы в лесок,
я там зайца поймал. Ну, уже готовлюсь шею ему свернуть, а она
вцепилась – «отпусти, отпусти!» кричит! За руку меня укусила. До
того зверушек любила, что курицу и ту зарезать не могла, мать на
неё ругалась из-за этого все время. Не знаю, как теперь жить
будем.
А, нормально. О себе думает. Я уж
испугался.
К его чести, бить Лаврентию он не
бил. Не знаю, по какой причине, подозреваю, тут вмешалась
Ксантиппа. Но словами унижал часто и с удовольствием.
Желания общаться не возникло, поэтому
я сосредоточился на ритуале. Бабка выпевала гимны, последовательно
обращаясь к хранителям мира, медленно создавая структуру будущего
заклятия. Многие колдуны отдали бы правую руку за то, чтобы
находиться сейчас и здесь – мне же в голову лезли сторонние мысли.
Впрочем, что значит сторонние? К матери у меня всегда было особое
отношение, я не просто считал её единственным адекватным членом
нашей семейки, но и любил.
Воспитывать крошечную Мередит
придется мне. Если доверить девочку бабке, лет через пятнадцать мы
получим либо совершенно затюканное существо, не способное
самостоятельно шагу ступить, либо, в худшем варианте, копию
Ксантиппы. Вот не было печали… Сейчас нужны кормилица и нянька,
года через три ребенку надо найти товарищей для игр и учителей,
причем таких, чтобы родичи не запретили. Они могут.
О врачах чуть не забыл. Где найти
медика, разбирающегося в особенностях физиологии потомков Старейших
и притом молчаливого? Сходу на ум приходят только Палаты Мидаха, в
которых представителю Черной Воды лучше бы не показываться. Но и
обойтись без медосмотра нельзя – интуиция подсказывает, что
проблемы со здоровьем у ребенка наверняка есть. Их не может не
быть, учитывая обстоятельства.
Имеет смысл на Перекрестке
поспрашивать, тамошний люд может достать что угодно или кого
угодно, только деньги плати. Которых у меня, кстати, почти нет.
Надо бы озаботиться.
По спине пробежал холодок, заставляя
вновь вернуть внимание к обряду. Бабка закончила с жертвенниками,
успешно спалив мед, вино, травы, живых мышей и петуха, кому из
хранителей что положено, и перешла к призыву Отца Путей. После
смерти колдуна центральная часть его души, иногда называемая духом,
исчезает в неизвестном направлении (может, на перерождение, может,
на божественный суд, или ещё куда); та часть, которую египтяне
называли «ка», поступает в распоряжение покровителя, тем самым
усиливая его. На земле остается «тень» – злобная, жаждущая,
стремящаяся вернуться к жизни. У слабосилков она быстро
развеивается или привязана к могиле, в случае сильных волшебников,
особенно принадлежащих к Домам, варианты разные. Демон Путей для
того и нужен, чтобы не позволить тени сбежать, когда ритуал
перейдёт к кульминации и бабка начнёт запирать остатки матери на
родовом кладбище.