Лица смуглокожих воинов бесстрастны, они сидят неподвижными
истуканами. Вокруг их лодок пустое пространство, не занятое бочками
или ящиками. Туго натянутые между пирогами веревки заметно провисли
под грузом сушащихся шкур крокодилов и полос темного мяса. К воинам
не подходят торговцы, мимо них с безразличием проходят игроки. Нет,
их не боятся. Просто они неинтересны – ведь они ничего не покупают
и ничего не продают. Они прибыли сюда для самостоятельной охоты и
сбора. Крокодилы, кабаны, лисы, редкие травы и коренья, тростник –
они интересуются тем же, что и большая часть местного люда. И
предпочитают не покупать, а добывать.
Воины прибыли сюда с юга. Прямиком из сердца океана, с далеких
островов. Они проведут в Чертосолье около недели, затем поднимут
паруса и снова уйдут на юг, чтобы вернуться через пару месяцев.
Островитянам не занимать мужества – по бурным волнам своенравного
океана они преодолевают немалый путь на своих утлых суденышках,
смело встречая любую опасность.
Покосившись вниз, Люцериус глянул свысока на копошащегося в
пустой тростниковой корзине светло-желтого слима – комок живой
слизи с зачатками мимики и эмоций, складывающихся в туманную
улыбку, плавающую внутри студенистого тельца. Слим растекся в
корзине и с большой надеждой улыбался, глядя на зажатые в лапище
полуорка шпажки с бататом.
– Кухня здесь так себе, – предупредил Люц слима, прежде чем
сбросить на него остатки лакомства. – Даже лакрицы не добавили, не
говоря уже скверном качестве меда. Королевской порки им не
хватает.
Слим обрадованно захрюкал, обтек угощение и занялся поеданием,
заодно играя роль «мусоросжигателя», каковую все его собраться
исполняли в этом мире, уничтожая любые пищевые отходы. Впрочем, не
только отходы – оставшись без еды, крупные слимы охотились на
мелких и медлительных насекомых, подъедали траву. И вовсю лопали
комаров и москитов, что опускались на их тела в надежде разжиться
едой, но сами становились таковой. Всеядные существа были рады
любому источнику пропитания. Вот и желтый слим шустро подъедал
сладкий картофель и ничуть не переживал из-за отсутствия
лакрицы.
– Может и есть благо в неприхотливости и неразборчивости? –
почесал Люц подбородок. – Ну уж нет! Так можно скатиться и до обеда
из сухой лапши и кипятка из ржавого чайника!