Шахрион медленно побрел вперед, сам
не зная, куда заведет его дорога. Идти пришлось недолго –
бескрайняя, как казалось, равнина, внезапно превратилась в подножие
холма. Наверху горел костер. Возможно, не один – у подножия этого
было не разобрать. И Шахрион осознал вдруг, что просто обязан
увидеть, что же там происходит.
«Почему это так важно, Тень», -
подумал император, но ответа не дождался. Вместо него он расслышал
тихий шепот:
- Узнай истину. Найди меня…
Резко обернувшись, Шахрион огляделся
по сторонам.
«Послышалось? Нет, я уверен, что
кто-то произнес эти слова».
И голос принадлежал не Тени, о
нет.
«Но тогда кому»?
Шахрион осматривал трупное поле,
пытаясь как можно лучше запомнить увиденное, желая понять, что же
именно он должен найти, и зачем…
- Господин мой? – раздался едва
слышимый голос.
Как-будто кто-то говорил сквозь
толстую дверь, завешенную для надежности ковром.
- Господин мой?
«Тартионна»? – подумал император. –
«Что это? Кто это»?
- Господин мой! – голос стал громче,
в нем послышалась тревога.
«Тартионна»! – вспомнил неожиданно
Черный Властелин, а в следующий миг небеса, земля и дождевые капли
с треском битого стекла раскололись, и он на миг оказался в
непроглядной мгле, а затем…
Шахрион моргнул. Он все так же сидел
в обеденном зале, держа в одной руке нож, а в другой – вилку с
нанизанным на нее кусочком тушеной говядины.
Голову неожиданно разорвала игла
боли, буквально ввинтившаяся в мозг и Шахрион скривился. Даже на
фоне его обычных мигреней эта отличалась особой изощренностью и
силой.
- Прошу прощения, - сипло произнес
он, откладывая вилку и нож и беря в руку бокал с водой, затем –
жадно выпил половину. – Голова разболелась. Вынужден оставить вас,
дамы.
С этими словами он поднялся и
торопливо – излишне торопливо – покинул зал.
Как только двери за ним закрылись,
Шахрион поднялся на половину лестничного пролета и оперся плечом о
стену – ноги тряслись, как после хорошей пробежки.
Он сглотнул и сделал глубокий вдох.
Голову немного отпустило, но легче не стало.
«Ну, хотя бы Тень не пристает», -
подумал император, с трудом отлипая от стены. – «Ладно, нужно
отдохнуть. Дойти до комнаты и лечь спать, сон – лучшее
лекарство».
Шахрион сделал один шаг, затем –
другой, еще один…
В себя он пришел перед створками
рабочего кабинета. Головная боль почти прошла, лекарство все еще
действовало, вот только император решительно не мог вспомнить, как
же это он оказался тут. Как-будто тело само, не спрашивая мозг,
решило, куда именно следует двигаться.