Столкнулись. Заклубились. Сплелись в
чёрно-голубую кляксу.
А затем тьма растворилась в голубом.
Уцелевшая часть щупальца тьмы замерла, а через миг оно отпрянуло
обратно, в мою Жемчужину, спрятавшись, словно змея в норе.
Голубая духовная энергия тоже
замерла, побледнела, рассеиваясь и впитываясь из меридиана в
темноту тела. Я окинул взглядом её путь и вздрогнул, увидев десятки
белёсых шрамов на меридиане. Перевёл взгляд на тысячи шрамов на
меридианах головы, где последнюю тысячу вдохов сражался с тьмой. Но
не успел даже задуматься о последствиях этой битвы, как узлы,
заполненные тьмой, снова выплеснули из себя щупальца.
На этот раз я успел их встретить.
Сгустил на их пути духовную силу, не позволяя тьме добраться до
нитей воды, удерживающих Жемчужину. Растворяя силу во тьме,
обменивая сотни порций силы на один кусочек тьмы. И это всё, на что
способна моя техника Жемчужины. Я даже знаю причину — тьма слишком
хороша.
Раздался голос Клатира:
«Используй духовную энергию, что я
тебе передам. Вытесни тьму из узла Тау-Ча-Крон, заставь её покинуть
обиталище.»
Несколько вдохов я, сосредоточенный
на борьбе с щупальцами, удерживающий на их пути «щиты» из духовной
силы, пытался понять, о чём мне говорит Клатир. Наконец сообразил.
Узел, который в будущем должен стать вторым средоточием.
Средоточием, полным стихии.
Не зря же всё и началось с него.
Дарсов Тёмный именно в нём и оставил свои огонь и тьму. Когда я
начал сжигать дни и месяцы своей жизни, то сумел справиться с
огнём, который обжигал меридианы и плоть, сумел заключить его в
Жемчужины и подавить. Пусть на один его огонёк и разменивая три
своих нити воды. Но кто же знал, что это тёмное пламя разделится на
две части? На огонь, что лишь немногим лучше моей воды и тьму? Да
такую, что даже двадцать моих нитей воды служили ей лишь
кормом.
Повезло, что я вообще сумел
управлять духовной энергией в Жемчужине, догадался утолщать её,
защищая нити воды от съедения, обнаружил, что можно обменять море
этой силы на несколько клочков тьмы.
Правда, одна ошибка, когда тьма
добралась до нитей воды и то, что я уже считал победой, обернулось
битвой на выносливость, в которой я старел с каждым вдохом. Старел
и проигрывал.
Но теперь в средоточие хлынул
настоящий поток духовной энергии. Столько же, сколько я получал,
сжигая жизнь.