Первым делом я нарастил втрое
толщину духовной энергии Жемчужины. Окутал каркас из нитей воды
непробиваемым щитом, который так помог мне в борьбе с огнём.
Затем я принялся сжимать Жемчужину и
смещать её центр. В ней были заключены два узла с тьмой. Сейчас я
нацелился на Тау-Ча-Крон, намереваясь прикоснуться к нему
Жемчужиной, вытеснить тьму или стереть её.
«Быстрее!»
Я вздрогнул и навалился, ускоряя
движение Жемчужины.
Но опоздал.
Тьма из второго узла выплеснулась
сотнями нитей и рванула к Тау-Ча-Крон. Словно и впрямь обладала
разумом. Как те техники Змеи, что преследовали меня и Призрака по
всему залу. Сейчас вся тьма втянулась в один узел, уплотнилась так,
что за его пределы не выглядывало ничего. Но вместо ярко-голубого
узелка он стал угольно чёрным шариком.
Я скривился. Ничего, сейчас я
тебя!
Сжал Жемчужину, в очередной раз
утолщил её стенки, добавил наконец нитей стихии, не опасаясь, что
тьма пробьётся к ним и сожрёт, делая себя сильней. Опомнившись,
перестал вливать духовную силу в узлы сердечного меридиана,
перестал сжигать свою жизнь, обменивая её на поток силы.
Выдохнув, навалился Жемчужиной на
узел Тау-Ча-Крон, на пристанище тьмы Тёмного.
И ничего не произошло.
Втрое больше обычного сгорело
духовной силы, а я не заметил, чтобы тьма стала светлей. Вдесятеро
больше исчезло, коснувшись узла без малейшего результата. Напротив.
Крохотное щупальце тьмы выстрелило из узла, пробивая утончившуюся
стенку Жемчужины и чуть не коснулось нити воды. Я едва успел
защитить её от поглощения, а тьма тут же отпрянула обратно, не дав
себя отрезать и уничтожить. Да я бы и не сумел. Жемчужина
отказывалась становиться меньше. Сейчас она была внутри лишь втрое
больше размером, чем узел. А снаружи едва ли не в двадцать раз
больше. Огромный сияющий во тьме тела шар, вобравший в себя даже
соседние узлы.
Поток энергии в средоточие
прекратился, спустя вдох я открыл глаза.
Тускло освещённый коридор подземного
перехода. Вонь палёного волоса и обожжённой плоти. Сжавшаяся у
стены Рейка и чьи-то горячие ладони, прижимающиеся к спине. Хотя,
почему чьи-то? Клатира. Я же слышал его голос.
Через миг жар между лопаток стих, а
моих губ коснулось стекло фиала, обжигая болью. Прозвучало
требовательное:
— Пей, — спустя вдох Клатир дал ещё
совет. — Не смей терять сознание или засыпать. Держись, борись со
слабостью. Сколько держится твоя техника?